- Спасибо за сюрприз, - она оглядывает всё вокруг, осознавая, что это наяву, и сейчас мы стоим в нашем новом доме. - Это просто нечто. Пойду, осмотрюсь? – спрашивает робко.
- Иди, - целует меня ещё раз и взлетает вверх по лестнице. Последовал за ней следом, но намного медленнее. Пусть изучит обстановку.
Когда она оббегает весь верхний этаж, то задаёт мне вопрос:
- А как же ты перевез бы наши вещи без моего участия? – подошла и обвила руками мой торс, а я ухватил её за попу.
- План был прост. Отправить тебя в СПА, а самому нанять людей.
- Чтобы кто-то складывал моё нижнее белье? А если бы это делал мужчина? – провокационно спросила у меня эта хитрюга.
Представил, как кто-то копошится в её белье...
- Нет, это бы я сам сделал.
Оля довольно улыбается, берет меня за руку и ведет на выход. Уже в машине говорит:
- Дом изумительный. Вызывай людей, будем переезжать. Верхний этаж готов же.
Переезд в большой дом радует всю семью и домработницу, которая за это время стала буквально родной для нас. Ей пятьдесят четыре, она добрая, ответственная, а главное – всегда приветлива и действительно любит детей. Я доплачиваю ей за помощь с нашими парнями. Её дети и внуки далеко в Москве, а она всей душой прикипела к нашим мелким.
Маленький Данька носится по комнатам как угорелый в первый час.
- Вау! Мама, мам, иди скорей сюда... – зовет он Олю. И она бежит к нему, вместе с ним удивляясь каким-то мелочам на весь дом, беря ребенка за руку и продолжая исследовать дом дальше.
Четырёхмесячный Олег посапывает у себя в кроватке, иногда оповещая всех криком о том, что он проснулся. Два сына - это вам не хухры-мухры, но Оля как-то справляется, занимаясь нашими детьми.
Когда четыре месяца назад в нашей жизни появился маленький Олег, он просто выпил из любимой все соки. От нянь она категорически отказалась, а вот родительской помощи была рада. Правда, всё же удалось уговорить её нанять домработницу, Анну Дмитриевну, которую Оля полюбила, стала доверять и могла оставить с ней детей на пару часов.
Я же сейчас много работаю, поэтому тоже устаю, но Оле помогаю по мере возможности. Бессонные ночи просто забирают силы, а Оля, кажется, начала впадать в депрессию.
Ещё за несколько месяцев до переезда, вернувшись немного пораньше в нашу квартиру, застал следующую картину: Оля билась головой о балконную дверь и тихо плакала. Увидев меня, она стала лихорадочно вытирать слезы и пытаться успокоиться.
- Оля, что случилось? – с беспокойством подошёл к ней, пытаясь заглянуть в глаза. Но она, стесняясь, отводила их. Лишь взяв в ладони её лицо и вынуждая смотреть мне прямо в глаза, дождался ответа.
- Теперь наша семейная жизнь будет состоять лишь из подгузников и детских игрушек, - выдала мне грустно она.
- Так, понятно, - сдержал смех, присел на пол, сгребая её в объятия. – Это временно, ежонок.
- Меня никто не любит…
- А я как же? – уже не смог сдержаться и открыто засмеялся.
- Ты муж, тебе приходится, - шмыгнула носом. - А ещё у меня живот висит. И я совсем одна.
Поэтому я и решил вызвать на праздник своих родителей и Олиных, чтобы хотя бы несколько дней урвать для нас с женой, увезти её в зимнюю сказку, чтобы просто отдохнуть, бросить вызов всему этому однообразию.
После приезда родни к нам в новый дом, мы с Олей собрались вдвоем и поехали на пару дней отдохнуть. Куда-либо она отказалась лететь, так как не хотела оставлять надолго детей. База отдыха показалась нам лучшим вариантом: мы поехали сюда кататься на снегоходах, а заодно сходить в баню, подышать свежим воздухом, покататься на лошадях, да и просто побыть наедине.
Здесь мы проведем три самых чудесных дня, после которых мы решим хотя бы раз в месяц ходить на свидание, отдыхать от всего и всех, уезжая на несколько дней куда-нибудь, лишь бы не сойти с ума в водовороте семейных обязанностей.
Через пару месяцев мы вдвоем полетим отдыхать, откуда вернёмся уже втроём. Ещё через девять месяцев после этих каникул жена родит мне малышку, Леночку, красавицу и умницу дочку. Наши дети постепенно будут расти, пойдут в садик, в школу, институт. Даня узнает от нас правду об усыновлении, когда мать Даши, жена моего родного отца, решит, что после восемнадцати лет с внуком можно и пообщаться для разнообразия. Я не запрещу ему это, но мачеху попрошу ничего не говорить сыну об усыновлении. Он и будет общаться до поры до времени, пока большой скандал ни накроет нашу семью. Сын попытается выпытать у нас подробности его появления на свет, когда Оля осторожно расскажет ему некоторые детали, а я дополню, позднее набирая мачеху и спрашивая её, на х*ра говорить что-то Дане спустя столько лет.