Выбрать главу

На мгновение Джейн задумалась, а не отплатить ли Хлорис той же монетой, рассказав ей о том, как развлекался ее супруг прошлой ночью. Но ведь при этом ей не удастся обойти молчанием и собственное поведение. Поэтому инстинкт самосохранения заставил Джейн промолчать. До тех пор пока ее пасынок не станет совершеннолетним и не прогонит Десмонда, ей придется держать язык за зубами.

Изобразив улыбку, которая была такой же хрупкой, как стекло, Джейн ответила:

– Очень хорошо. – Отложив в сторону салфетку, она поднялась из-за стола. – Пойду приготовлю девочек и переоденусь сама.

– Переоденешься? – эхом откликнулась Хлорис, расширенными от деланого изумления глазами окидывая платье из черного бомбазина, надетое на Джейн. – Для чего? На тебе вполне приличная одежда.

– Я хочу надеть что-нибудь другое. Быть может, серое платье? Если я собираюсь закончить траур, то серый для этого вполне подходит…

– Прогулка в парке уже сама по себе должна стать для тебя праздником, – провозгласила Хлорис, испытующе глядя на невестку. – Только не говори мне, что ты мечтаешь походить на одну из тех вдов, которые выказывают покойному супругу минимум уважения. – Переключив внимание на тарелку, Хлорис принялась гонять по ней ломтик копченого лосося. – Я бы сказала, что ты многим обязана Маркусу. В конце концов, в ваш брак ты не принесла ничего, кроме жалкого приданого. Твой отец – баронет, не пользующийся влиянием. Если бы твоя сестра не вышла замуж за герцога Элдермонта, Маркус ни за что не обратил бы на тебя внимания. И не забывай, что ты даже не сподобилась благословить ваш союз наследником.

Краска стыда и унижения залила лицо и шею Джейн. Неспособность зачать ребенка была лишь одной из проблем ее замужества, но именно в этом она винила себя больше всего. Поскольку от первого брака у Маркуса остался сын, вина явно лежала не на нем. Прошло совсем немного времени после венчания, а за ее спиной уже начали перешептываться и обмениваться многозначительными взглядами.

– Женщина, которая не способна подарить супругу детей, не может считаться полноценной. – Хлорис выпятила и без того внушительную грудь, раздувшись от самодовольства – ведь у нее дети были.

Она наконец поймала ускользающий ломтик лосося и с силой проткнула его вилкой.

– Неблагодарное создание! Как ты могла даже помыслить о том, чтобы с таким пренебрежением сбросить вдовий траур?!

Джейн так сильно сжала кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев. На языке у нее вертелись тысячи гневных отповедей. Щеки вспыхнули жарким огнем при воспоминании о бесчисленных оскорблениях, которым подвергал ее Маркус. Да, она изгнала его из своей спальни, но это случилось через год после свадьбы, после того как она застала мужа в своей постели с одной из горничных с верхнего этажа. Память об этом унижении была еще слишком свежа и причиняла нестерпимую боль, словно собака, кусающая за пятки, убежать от которой Джейн не могла.

Одно дело – знать, что твой муж заводит интрижки по всему Лондону, и совсем другое – получить веское тому доказательство. Джейн никогда не забудет презрения, написанного на лице у Маркуса, и его злобного хохота, когда она потребовала перестать выставлять ее на посмешище.

Изгнание из спальни вызвало у Маркуса лишь громкий смех. Его слова горькой насмешкой до сих пор звучали у Джейн в ушах: «Я не стану скучать по твоему фригидному телу. Что ты можешь мне дать? Сын у меня уже есть. А теперь появились и женщины, которые согреют мою постель гораздо лучше, чем ты».

Постаравшись прогнать воспоминания о том ужасном дне, Джейн поднялась из-за стола. Холодно роняя слова, она процедила:

– Никто не может обвинить меня в поспешности или неуважении.

Широкими шагами выйдя из столовой, она приостановилась на пороге, распорядившись, чтобы Барклай велел подавать к подъезду экипаж.

Оказавшись в своей крохотной спальне, в которую ее изгнали после того, как Десмонд и Хлорис заняли хозяйские покои, Джейн с наслаждением сорвала с себя черный бомбазин. Распахнув створки платяного шкафа, она отодвинула в сторону мрачные черные наряды и извлекла на свет дневной платье из серой саржи. Резкими движениями Джейн принялась его надевать. Ее уже тошнило от черного цвета, и она пообещала себе, что больше никогда не натянет траурную одежду, что бы при этом ни говорили Десмонд и Хлорис.

Неблагодарное создание!

Сердито фыркнув, Джейн поправила платье и повернулась к зеркалу.

Только не говори мне, что мечтаешь походить на одну из тех вдов, которые выказывают покойному супругу минимум уважения.