Она стояла молча, смотря ему прямо в глаза, а про себя повторяла: «Он не похож на остальных».
Она ушла к себе, положила сумку на маленький кухонный стол, вытащила коробку шоколада и начала его рассеянно поедать, размышляя над тем, что сказал охранник-индиец. Зазвонил телефон. Это снова был Я, уже второй раз за это утро. Первый раз она не ответила, не ответит и сейчас.
Буквально через минуту телефон снова зазвонил. Опять он. Что за упрямство! Она бросила телефон подальше, вошла в спальню и встала у окна напротив зеленого здания. «Да, больше ста этажей. Но… Похоже ли оно на тело человека?» Она посмотрела вниз, где на своем месте стоял фонарь, задернула шторы, разделась и легла на кровать. Два часа она проспала глубоким сном. После обеда она проснулась в тревожном настроении, присела и неосознанно начала твердить: «Ясмин, Ясмин». Она свернулась калачиком, словно обнимая свое имя в страхе, что оно исчезнет, как вчера. Она закинула голову и, не осознавая, что глаза заслезились, обняла медвежонка. Через полчаса чуть слышных вздохов она поднялась в ванную, встала перед зеркалом и посмотрела себе в лицо. В противоположность ожиданиям черных кругов, которые оставались еще утром, не было. Вырвался смех, как у ребенка, который после долгого плача, получил конфету.
Сидя перед телевизором, она взглянула на черные настенные часы с одной стрелкой. Ей показалось, что время пошло медленнее, и внутри появилось ощущение первой победы над ним. Она почувствовала холодок и обняла себя руками, затем встала, приготовила кофе и взяла сигарету. Когда она пригубила кофе, не почувствовала вкуса жареных зерен, как любила. Ощущался привкус глубокого моря, будто она нырнула в него русалкой. Она ничего не увидела в нем, ни одной рыбы, но вода была прозрачна, как огромный кристалл. Она ныряла все глубже и глубже, пока вокруг не стало темно. Вдруг она очнулась от того, что вкус кофе обжог язык.
«Бредила ли я наяву?».
Недолго звонил телефон, потом он замолк и затрезвонил снова. Она взяла его в руки: звонила одна из подруг. Второй звонок был от «Я». Этот номер она помнила уже наизусть. «Что за упорство, как у…». Она задумалась на секунду и тут же произнесла его имя: «… у Салима».
За несколько мгновений, которые прошли, она успела утонуть в запахе моря, на дно которого только что нырнула. Каким-то образом в нем отражалась ее память, а затем вновь забытье наплывало волнами. Она не хотела, чтобы море выбросило свою последнюю рыбу на берег памяти, но это случилось. На берег выбросило мертвую рыбу. И ей вдруг представилось, что этой рыбой был Салим.
Задержав взгляд на зеленом здании, Ясмин открыла окно в своей комнате. Влетел приятный ветерок наступающей зимы. Она прикрыла глаза, ухватившись за края штор, и набрала в легкие живительного воздуха. Потом посмотрела вниз и увидела, как в сторону фонарного столба идет Эфтаб. Не помня себя, она уже спускалась в лифте. Однако в холле она обнаружила, что Эфтаб сидит на месте. Значит, это не его она наблюдала направляющимся к фонарю. Она была рада увидеть Эфтаба сидящим перед собой, поэтому сунула руки в карманы штанов, как ребенок, и тихо приблизилась к нему.
Он взглянул на нее и задал неожиданный вопрос:
— Вам страшно?
Вопрос смутил ее.
— Страх — это враг, который разбивает нас без боя. Это действительно позорное поражение, — сказал он, не дожидаясь ответа, будто читал ее мысли.
— Будучи одинок, человек боится, — произнесла она, не зная, зачем она это сказала.
— Вы думаете, что кто-либо может спасти нас от одиночества? Вы ошибаетесь, если считаете так, госпожа Ясмин. Иногда причина одиночества в них самих.
Лицо Эфтаба приобрело черты мудреца.
— Одиночество сходно со счастьем. Источник у них один, — он показал на грудь. — Внутри нас. Тот, кто несчастлив в глубине души, не может осчастливить других. Поэтому мы любим тех, с кем нам весело и радостно, потому что они дают нам то, что мы не способны произвести в себе самостоятельно.
Он немного помолчал, потом добавил:
— Женщине нужна сила, потому что она слаба. Ей необходим мужчина. Но не он избавляет ее от одиночества. И никто другой не может этого сделать, если вы самостоятельно с этим не справитесь.
— Как же мне справиться с этим? — вырвалось у нее, как будто она разговаривала со старым другом. Он дал еще более темный ответ:
— А вы не одна.