По возвращении с работы она уже рассказывала Эфтабу историю с Я, ничего не утаивая. Он читал какую-то ветхую книгу, аккуратно закрыл ее и стал слушать Ясмин. Она уже не смотрела на него как на низкорослого охранника-индийца. Со вчерашнего дня он таким не был.
«Что же теперь будет?» — снова спросила она, терпевшая поражение от собственной воли, когда закончила свой короткий рассказ. А он внимательно слушал, изредка отвлекаясь на жильцов, которые то подходили с вопросом, то выражали свое недовольство.
Быстро окончив разговор с одним из них, он спокойно посмотрел на нее и произнес:
— Когда мы спрашиваем у себя, что же будет, мы опережаем время. Однако ведь определенно что-то будет.
Он поднялся и подошел ближе.
— В нашей жизни всем управляют две вещи: незнание и желание. Мы не знаем чего-то, но в то же время желаем этого. Было бы разумнее, чтобы сначала пришло знание, а затем то, чему суждено быть, облаченное в наше желание.
— Я хочу вечной любви, а не страсти на одну ночь.
Он ответил ей, смотря из-под очков и не выпуская из рук книги:
— В жизни нет ничего постоянного, кроме возможностей, которые воспроизводятся вечным двигателем.
Он положил книгу в сторону и сказал уверенно:
— Возможно, Я был вашим шансом. Читая новый роман, мы не думаем о том, чем он закончится, пока сама история не подведет нас к этому.
— Вы советуете мне…
— Я советую вам для начала приступить к чтению этой истории.
— Вы считаете, что это шанс, потерю которого нельзя будет потом восполнить?
Он отрицательно покачал головой и, как человек, которому наскучило твердить одно и то же, сказал, вздохнув:
— Каждый шанс восполняется еще большим.
Она уткнулась в телефон и стала вертеть его, пряча взгляд в смущении перед человеком, на бедную голову которого она столько обрушила, что уже было слишком. Но он прервал ее молчание спокойным голосом: «Любовь и ненависть — противоположности, которые объединяет знание. Вы не будете ненавидеть то, чего вы не знаете, и не полюбите этого. Дайте ему шанс. Это и ваш шанс тоже».
Она дружелюбно улыбнулась и направилась к лифту. Уже повернувшись к нему спиной, она спросила с кокетством: «А что означает Эфтаб?».
— Солнце, — ответил он ей, возвращаясь на свое место и открывая старую книгу.
Она застыла на месте, задумавшись над поразительной связью между тем солнцем, которое скрыло от нее в комнате зеленое здание, и над солнцем Эфтаба, которое, как она считала, осветило кромешную тьму ее одинокой жизни. Она вернулась к тому месту, где он сидел с книгой, как ученица к учителю. «Я знаю, о чем вы думаете. Вы думаете о солнце, которое пропало из вашей комнаты, и о моем имени. После захода солнце появляется на следующе утро», — сказал он, не отрывая головы от книги.
В тишине она поднималась в свою квартиру, а мысли индийского аскета и образ Я мелькали в голове. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной. Воображение стало рисовать незнакомую красивую фигуру. Правая ее ладонь дрожала за спиной на поверхности двери, другой же она водила по своему телу. В это мгновение она пришла в сильное возбуждение, однако она резко отскочила от двери, словно вырываясь из лап душителя. Она вбежала к себе в комнату, бросилась на кровать, обняла красного медвежонка и принялась ласкать себя поверх одежды. Она издала сдавленный крик и закрыла на считанные секунды глаза от солнечного света уходящего дня. Когда она очнулась, вокруг было уже темно.
Те секунды, когда она лежала с закрытыми глазами оказались тремя часами глубоко сна. Организм компенсировал вчерашнюю бессонницу.
В мобильном она обнаружила несколько сообщений. Одно из низ было от Я. В нем говорилось, что он горит желанием увидеть ее завтра. «А кто сказал, что завтра я с ним встречаюсь?»
В тот вечер она не выходила из дома. Даже если захотела, то вышла бы на короткую прогулку поблизости, может быть, навестила Эфтаба. Однако она воздержалась, вспомнив, что сейчас он отдыхает с радио у дверей своей комнаты с обратной стороны здания. И снова она спросила себя, поступала ли она правильно, когда позволяла этому странному индийцу вмешиваться в свою жизнь. В первый раз она увидела себя спешащей не по дороге куда-то, а в своих действиях. Но тут же нашла ответ, который ее убедил: «Эфтаб, этот необычный индиец, самый откровенный и естественный человек из всех, кого я встречала в этом чужом городе. И что важнее всего, он не ждет ничего взамен и ничего от меня не хочет». Она почувствовала, что с этим ответом в нее вошла удовлетворенность. В таком шумном динамичном городе, как Дубай, спешить навстречу мудрому человеку казалось единственным правильным из всего, что можно было сделать.