Через несколько минут она остановилась перед огромным аквариумом на цокольном этаже «Дубай-молла» под серебряной башней, верхушка которой скрывалась в сизых облаках. У аквариума толпилась группа людей, любующихся рыбами, которые плавали, будто птицы, парящие в небе: акула длиной больше трех метров бок о бок с маленькими разноцветными рыбками размером не крупнее нескольких сантиметров. В стекле аквариума она увидела свое отражение. На фоне воды она казалась красавицей. Ее охватило новое страстное желание, и ее тело задрожало. Но она продолжала твердо и сосредоточенно смотреть в глубину, пока не почувствовала, что находится внутри, плавает и общается с рыбами, но оттуда видит себя, как она стоит в толпе зевак в узких джинсах, хлопковой красной блузке и с сумкой, похожей на утку. Она зажмурилась, чтобы эта фантазия не заканчивалась. И если бы не аромат еды, который она уже несколько дней не вдыхала, то она простояла бы так еще час. Она неуверенно направилась к ресторанному дворику, выбрала итальянское кафе и накинулась на еду с таким аппетитом, как будто не ела вечность.
По пути домой ее остановил запах моря, и она повернула к галерее башни на побережье аль-Джумейра. Установившаяся в преддверии зимы умеренная погода приглашала прогуляться пешком в столь ранний дневной час. Она поставила машину на равном расстоянии от моря и галереи, сбросила туфли и босой пошла по песку в направлении моря. Она шла покачиваясь, как балерина. Шаг в воду, шаг назад. Она играла, смеялась и пела. Когда дошла до конца, повернула обратно, потом вернулась к машине, подсушила ноги и поехала домой под громкую музыку, которая летела за ней ярким шлейфом.
«С детства я читала самые разные любовные романы. Тогда для меня целью был не брак, а только любовь», — сказала она Эфтабу и посмотрела на него с улыбкой, отвечая на вопрос, как она провела день. Она чувствовала, что именно этот день накрепко связывал ее, Ясмин, с той девочкой, которой она была вчера.
— Детские идеи прекраснее взрослой реальности, — произнес Эфтаб.
— Мой отец был…
Она осеклась, но все же продолжила:
— В чем-то он был жесток. С самого рождения я была одинока и привыкла к своему одиночеству. Мы с ним стали друзьями.
Он молчал и внимательно ее слушал.
— Но мне от этого не грустно. Я помню все, о чем вы мне говорили. Все дело в том, что я не хочу существовать без цели. Я не боюсь умереть в одиночестве. Мне страшно жить в одиночестве. И человек, о котором я вам рассказывала, я еще сомневаюсь в его отношении. Что-то тянет меня к нему, но есть что-то, что отталкивает.
— Путь к спасению наполнен риском. Даже если у вас в чем-то сомнение, вы должны взглянуть в себя. Если это и не ваш шанс, то он все равно придет к вам. Обязательно, будет другой шанс, — сказал он.
— У меня был шанс, который превратился в мертвую рыбу. Может ли мертвая рыба принести другую, которая живет в огромном аквариуме?
— За закрытой дверью вы найдете распахнутую. Так солнце, так сама жизнь каждый раз повторяются.
Она опустила голову и стала играть кончиком тонкого ремня, опоясывающего талию.
— Любовь приходит, потому что мы нуждаемся в ней? — спросила она.
— Это она нуждается в нас, потому что она живет только в теле. А что такое тело? Мы или вот это зеленое здание? — он указал рукой на улицу. — Когда мы полюбим саму любовь, она полюбит нас и поселится в нашем теле.
В тот вечер после короткого разговора с Эфтабом в холле Ясмин села просмотреть некоторые бумаги, переключая телевизор с одного канала на другой. Среди строк и рябящих телевизионных картинок перед ней вставало ее прошлое. Поэтому Я, который позвонил ей в тот момент, повезло: она хотела убежать от этого куда-нибудь.
— Извини, что побеспокоил. Я звоню, так как вчера мы договаривались. Поужинаем вместе?
— Вместе? Нет. Естественно, нет.
— Ты мне обещала вче…
Не успел он договорить, как она прервала его, негодуя:
— Я тебе ничего не обещала.
Он почувствовал, что она раздражена, но, вместо того чтобы отступить, засмеялся.