— Благословите.
— Бог благословит.
— Нельзя ли мне видеть старца? Не занят ли он? Следует быть очень осторожным, когда посещаешь пустынника. Может быть, ты оторвешь его от молитвы. Может быть, его восхитила Божественная благодать на гору Фавор, а ты низведешь его на шумную землю. А это великое зло, которое ты причинишь ему. Не твои оскорбительные слова расстроят его, но просьба сойти с горы. Однако одновременно ты сделаешь великое добро для самого себя. Ибо тогда тебя наполнит божественное благоухание. Ты как бы ослепнешь от света, который он стяжал. Из молитвы выходят в огне (святой Григорий Палама), подобно тому, как сиял Моисей, когда сошел с Синая, и не в силах были смотреть на него израильтяне; он был, как раскаленное железо, когда вынимают его из огня. Ты почувствуешь запах бессмертия.
— Я спрошу, — ответил послушник. Он вернулся через несколько минут.
— Старец болен, но поднимется, чтобы видеть Вас. Если хотите, можем пройти внутрь.
Я немного посидел вместе с этим молодым монахом. Его пребывание в дикой местности, жизнь, юность, проводимая в таком суровом районе, меня тронули. Хотя я его и не знал, во мне заговорило чувство удивления.
— Вас здесь много? — спросил я.
— Старец и три его послушника.
— Я хотел бы выяснить некоторые обстоятельства, которые меня волнуют; поэтому я и пришел сюда, в это пустынное место.
— Очень хорошо сделали. С такими чувствами и надо приходить паломникам. Некоторые же являются просто из поверхностного любопытства. Чтобы поглазеть на старца и потом хвалиться этим. Они чрезвычайно утомляют его. Он воспринимает их как посетителей зоопарка, как туристов. Хорошо, что Вы собираетесь задать вопросы на духовные темы и проблемы, которые Вас волнуют. Знайте же, что здесь вы не услышите отвлеченных теорий. То, что говорится, является опытом жизни. Его приобрел старец, и от этого опыта он говорит на пользу посетителям…
Он не успел закончить, как передо мной возник старец. Подобный солнцу, которое внезапно взошло! Подобный весне, которая источает радость! Подобный молнии в ночи! Его длинная белая борода ниспадала с лица, как водопад. Глаза — проникновенные, лучезарные, ясные. Редко я видел такие преображенные глаза. Святой Григорий Палама говорит, что на горе Фавор апостолы узрели Нетварный Свет после того, как их глаза силой Святого Духа преобразились и стали способны воспринять его. Дословно он говорит: Видишь ли, что для такого света слепыми являются по природе видящие глаза? Итак, тот Свет не чувственный и видят его не чувственным зрением, но приуготованные силой Духа Божия. Они изменились и таким образом видели изменение, не только что возникшее, но происшедшее от того, что наша закваска (т. е. человеческая природа) стала обоженной от соединения с Богом Словом. И у старца от многого зрения Фаворского Света глаза были преображенные и ясно свидетельствующие об этом благодатнейшем изменении.
— Благословите, — сказал я и одновременно склонился, желая поцеловать его освященную руку, изъязвленную от бесчисленных коленопреклонении. Однако он наклонился еще ниже и первым поцеловал мою руку.
Я был в замешательстве.
— Что делаете Вы, отче, со мной, недостойным рабом Божиим, простой овцой стада Христова?
— Ты — иерей и имеешь благодать Божию. Разве я больше, чем ты?
— Мы, живущие в беззаконном мире, исполнены греха, в то время как вы в пустыне, которую облагодатствует присутствие Божие, стали храмом Божиим, престолом всезлатым Царя, огненным Херувимом. Вы запечатлели Писание троекратно на скрижалях сердца, так что имеете ум Христов, явившись живой обителью Христовой в духе (святитель Григорий Богослов). Что же Вы так со мной поступаете?
Я сказал жалобно, как бы потерпев поражение. И действительно, я был побежден святостью и смирением.
Смирение другого всегда убеждает лучше слов. Любовь поражает более обличения.
— Вы, наверное, не знаете характера пустыни, — опустив голову, ответил старец. — Одна из особенностей безмолвия — ощущение греховности. Ежедневно наблюдая за собой, замечаешь такие греховные состояния, такие движения ко злу, что поистине считаешь себя худшим грешником. Поверь, отец мой, что любой, входящий в мою келлию, лучше меня. Он — Ангел Божий.
…Я ничего не ответил. Старец взял меня за руку и повел в церковь. Я чувствовал себя в тот момент лишенным зрения рядом с ослепительным светом солнца, немощным — подле гиганта, малым дитятей — перед мудрым старцем. Это действие было вступлением к другому руководству, которое он оказал для меня немного спустя. О! Возле него обретаешь уверенность. Невыразимую радость! Его теплую руку я ощущаю и поныне!