Мы еще некоторое время сидим молча, глядя на волны. Как все может быть непросто, когда что-то не укладывается в рамки чужой морали. Я слышала про полиаморные отношения, но в моем окружении была только одна девушка-полиаморка. Мы не были близки, поэтому я никогда не интересовалась, как устроена ее личная жизнь. Все, что я узнала тогда, что все очень индивидуально, но строятся полиаморные отношения на доверии и тотальной честности. Тогда мне показалось это пустыми словами, любые отношения должны строится на честности, но теперь это виделось иначе.
Мы еще минуту молчим, потом Оуэн встает с песка, приближается ко мне и, глядя прямо в глаза, спрашивает:
— А ты бы могла быть в таких отношениях? Только честно.
Ответ да или нет не подойдет, чтобы выразить мои чувства. Желание попробовать что-то новое определенно приводит к ответу «да», но кто добровольно пожелает испытать на себе осуждение других? «Нет, конечно нет», — твердит разумная часть моего альтер-эго. И все это вперемежку слишком сложный клубок чувств. Я прижата к стенке таким откровенным и прямым вопросом. «Тотальная честность», — в голове всплывает фраза.
— Если честно, то это кажется неправильным.
Губы Оуэна касаются моих, он проводит по ним языком, и я тянусь к нему навстречу, приоткрывая рот. Поцелуй мягкий и нежный длится довольно долго, но я не в силах его прервать. Потом он отстраняется и спрашивает:
— Тебе сейчас было хорошо? Только честно.
Я медленно киваю.
— Сейчас тебя целовал один мужчина, пока ты была в объятьях другого, — он не отводит меня взгляда. — Мы сами решаем, что является для нас правильным. Полиаморные отношения — это не просто секс, это отношения, крепкая связь и забота.
Слова мне даются с трудом, но их нужно произнести:
— Я хотела бы попробовать.
Остаток дня мы проводим в постели, ни до вина, ни до сериалов мы не добрались. Зато я узнаю еще немного об их жизни и отношениях. Все это надо переварить, чтобы осознать, что я теперь часть полиаморного трио.
5
Четыре дня тянулись слишком быстро и в тоже время пролетали незаметно. Я не рассказала подругам о том, как провела ночь, не поделилась переживаниями о двух мужчинах в моей жизни. Обычно мы обсуждаем все без осуждения и стеснения, но в такой ситуации нельзя быть до конца уверенной в реакции близких. Я решила, что пока я сама не могу точно сказать, что будет дальше, тревожить подруг понапрасну не стоит. Возможно, все закончится даже не начавшись. Невозможно предсказать будущее.
Я работала полную смену, возвращалась домой поздно, отдыхала и утром все начиналось заново. Картин заметила, что я менее разговорчива, чем раньше, но я списала это на усталость. Мы договорились отдохнуть, сходить за покупками в торговый центр и потом в клуб, когда у Вероники, Катрин и у меня совпадут выходные. В последнее время это случается крайне редко.
Все эти дни я думала об Ароне, который рассказал, как еще в юности осознал свою бисексуальность. Мужчины и женщины нравились ему одинаково сильно. Но после долгих отношений с женщиной, ему хотелось найти партнера-мужчину. И наоборот. Потом было увлечение рок-музыкой, он играл на гитаре и пел в группе, были наркотики, алкоголь и много секса. В тот период жизни он встретил Оуэна. Они познакомились в БДСМ-клубе, где Аарон выступал, а Оуэн был частым гостем. Сначала это была просто дружба, общие интересы. Они колесили на байках, тусовались, пили до восхода солнца, кувыркались в постели с разными женщинами, пока однажды не стали парой. Для Оуэна это были первые отношения с мужчиной. И я не представляю, как Аарон соблазнил его, но в моих мыслях это выглядит горячо.
Они были вместе полгода, но быстро расстались. Во-первых, уже тогда они поняли, что быть моногамной гей-парой — это не для них. Им обоим нужно было больше. Второй причиной стали наркотики. Оуэн устал от праздника, который длился ночами и днями, перетекал в разные связи с посторонними людьми, бесконечная оргия. Это были не те отношения, которые ему были нужны. И все могло закончиться на этом.
Они рассказывали свою историю, пока мы лежали в постели, утомленные жарким сексом. Мы были близки как никогда ранее. Аарон положил голову на мой живот, и его черные волосы щекотали кожу, я лежала на плече Оуэна, и он вырисовывал подушечками пальцев узоры на груди. Мы дышали одним воздухом и смотрели на бесконечно белый глянцевый потолок, в котором отражались блики уходящего в океан солнца.
Аарон рассказывал бодро, даже про наркотики говорил без стеснения или стыда. Наоборот, он очень гордился тем, что теперь чист. В голосе Оуэна напротив было больше грусти, особенно когда речь зашла о расставании, которое длилось около года. Хотя они продолжали пересекаться в барах и клубах, у общих знакомых. Однажды Аарон выпивал с другом в тату-салоне, а Оуэн пришел на процедуру, тогда он как раз заканчивал буквы на голени. Оставались последние штрихи.