Чувства благодарности переполняли всё её существо и в глазах Сони это проявилось жемчужной слезинкой, что заблестела на ресницах и медленно скатилась, оставляя влажный след. Камал заботливо провел подушечкой большого пальца по щеке Сони и прижал её к груди. Плечи Сони слегка вздрагивали от её беззвучных рыданий. Но Камал понимал, что это слёзы радости!
— Тебе нельзя волноваться, с этой минуты я больше никогда не позволю тебе печалиться. Я был идиотом все эти годы, за что и поплатился сполна. Никогда не прощу себе все свои выходки.
Сони приложила ладонь к его губам принуждая остановить свою речь и ласково взглянула на него.
— Нет! Не говори так, любимый! Нет ничего ужаснее, чем гнев, обида, ненависть. Это приводит к саморазрушению, — склонив голову ему на плечо, она крепче прижалась, — Знаешь, наши совместные консультации с психотерапевтом открыли мне глаза на многое.
Сони замолкла на доли секунд, словно хотела перевести дух, а затем продолжила:
— Всё в жизни взаимосвязано. И если бы я тогда не допустила ошибку, многое могло произойти по-другому. Стечение обстоятельств могли привести к другому исходу. Возможно, многое осталось бы сокрытым.
— Я не понимаю, к чему ты ведешь…
— Нет худа без добра. Этот твой проект с Бухарским заказчиком долго откладывался. Ты изначально отказывался браться за него.
— Верно. Проект требовал больших затрат, как времени, так и сил. А главное, выглядел малоперспективным, — всё еще не понимая, к чему клонит Сони, он слегка отстранился и повернул её к себе лицом.
— Ты сам сказал, что взялся за этот проект, только чтобы уехать на время.
— ???
— Не возьмись ты за этот проект, несмотря на то, что идея была с ним провальная… ты бы не повстречал моего отца… случайности не случайны! — она нежно коснулась его лица. — Я бы никогда так и не встретилась с родителями. Не получила бы прощение отца, уже только за это я перед тобой в неоплатном долгу.
Камал внимательно слушал и не перебивал Сони. Он лишь потерся щекой о её руку и прикрыл глаза, с наслаждением ощущая её тепло и нежность, что, как энергия, перетекали, вливаясь в него и проникая сквозь каждую клеточку.
— И мы оба знаем, что сподвигло тебя на это решение…
— Я не хотел маячить у тебя перед глазами, тем самым причиняя еще больше боли, — подавленно прошептал Камал.
— Нам пришлось пройти долгий путь, чтобы подойти к этому моменту откровения, когда правда всплыла наружу.
— А как же малышка? — с трудом прохрипел Камал, понимая, что теребит раны, шрам от которых остался на всю жизнь.
Сони не сразу смогла дать ответ, она всматривалась в печальные глаза Камала и видела его глубокое раскаяние.
— Нам ничего больше не остается, кроме как смириться с тем, что было. Малышка навсегда останется в нашем сердце. Бог прощает даже смертные грехи, если человек искренне раскаялся в содеянном. А мы всего лишь люди…
— Оххх, Сони, — тяжело вздохнул Камал и сжал её в своих крепких объятиях, — до конца своих дней не перестану вымаливать у тебя прощения за все злодеяния, что так опрометчиво совершил.
Он так крепко сжимал её в своих стальных объятиях, что ей стало трудно дышать. До хруста костей. До болезненного желания, чувства вожделения, что накатывало при каждом прикосновений. И когда он ослабил свои тиски, зарывшись в её локонах, отдышавшись, Сони смогла прошептать почти в губы, шепотом и с придыханием:
— А я не перестану благодарить тебя.
— За что? — взвалнованно выдохнул Камал.
— За то, что ты есть в моей жизни!
Эпилог
Месяц спустя.
Мэри дала согласие на брак с Александром. Камал, как и обещал, организовал участок для молодоженов, оформил все необходимые документы. Привёз мать Мэри погостить в надежде на дальнейший её переезд при желании. После чего началась активная подготовка к свадьбе.
Торжественная церемония проходила на природе.
Молодожены выбрали живописное место около беседки, где простирался парк, за особняком. Просторная беседка была подготовлена для торжественной части. Арка для церемонии была украшена натуральными элементами, душистыми цветами и зеленью, обвивающей со всех сторон, как лианы, создавая уютное и романтичное место для обмена клятвами.