Засунув руки в карманы, я стою у двери, не обращая на улыбающихся женщин и их детей никакого внимания. Улыбнуться им — вступить в контакт. Поговорить, позволить познакомиться со мной, отвечать на вопросы. Нет, спасибо. Мне это не нужно. Поэтому я просто сохраняю бесстрастное выражение лица, пока не замечаю сына. Улыбаюсь, глядя, как он выходит из дверей с рюкзаком за спиной. Маленькая рубашка от «Ральфа Лорена», небрежно заправлена в серые шорты, а красивые темно-синие полосатые носки, подтянуты к голеням. На ногах конверсы, шнурки развязаны и волочатся по земле, а темные волосы спутаны. Мой маленький мужчина.
— Добрый день, сэр, — говорю я, опускаясь на корточки и завязывая шнурки, когда он подходит ко мне. — Ты хорошо провел день?
Его глаза, точная копия глаз матери — темно-синие. Он раздражен.
— Пять пар, папа, — произносит он. — Это неприемлемо.
— Пять? — Я делаю шокированный вид, и это прекрасно, потому что так оно и есть. Прищурившись, я вопросительно смотрю на него. — И что же ты сделал, Гарри?
— Сказал, чтобы попросили купить им на Рождество носки.
Я усмехаюсь, беря его за руку.
— Мы идем к прабабушке.
Он кричит от возбуждения, заставляя меня улыбнуться.
— Пошли.
Я хватаю его за маленькую ручку и делаю несколько шагов, но резко останавливаюсь, от того, что кто-то зовет меня.
— Мистер Харт!
Я бросаю на своего мальчика вопросительный взгляд, но его лицо невозмутимо. Гарри пожимает плечами.
— Я не мог сосредоточиться на рисовании.
— Значит, ты заставил детей снять носки.
— Верно.
Я ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь.
— Мистер Харт!
Поворачиваюсь к спешащей к нам учительнице Гарри. На ней надета цветастая юбка, которая колышется вокруг лодыжек. Мятая юбка.
— Мисс Филлипс, — вздыхаю я, демонстрируя усталость.
— Мистер Харт, я знаю, что вы очень занятой человек…
— Правильно, — обрываю я.
Она нервно переминается с ноги на ногу. Неужели покраснела? Изучаю ее испытывающим взглядом. Да, она покраснела и теперь нервно ерзает.
— Что ж, — она поднимает руку, а в ней куча разноцветных носков, — я нашла их в туалете для мальчиков. В корзине.
Краем глаза примечаю, как мой мальчик с отвращением разглядывает груду материи.
— Ясно, — задумчиво говорю я.
— Мистер Харт, это действительно становится серьезной проблемой.
— Позвольте мне предположить, — задумчиво начинаю я, отводя взгляд от перекошенного лица Гарри. — Думаю, вы считаете, что это становится неприятностью.
— Да, — решительно кивает она, глядя на моего мальчика. А потом нежно улыбается и произносит. — Гарри, дорогой, нехорошо воровать чужие носки.
Лицо Гарри становится угрюмым, но я вмешиваюсь прежде, чем он ответит. У него лишь одна дурная привычка. Всего лишь одна. И я рад, что прекрасные качества Оливии доминируют в нем, затмевая мою тьму.
— Мисс Филлипс, Гарри, терпеть не может разные носки. Я говорил вам об этом, но повторюсь еще раз. Попросите родителей следить за носками своих детей. Это ведь не трудно. И почему они позволяют своим чадам выходить из дома в разных носках — загадка. Думаю, это замечательное решение проблемы.
— Мистер Харт, я не в том положении, чтобы диктовать родителям.
— Тем не менее, вы высказываете это мне.
— Но…
— Я еще не закончил. — Обрываю ее жестом руки. — Вы придаете слишком много значения этому. Просто попросите родителей следить за носками своих детей. — Обнимаю Гарри за плечи и веду его прочь. — И мы больше не будем возвращаться к этой теме.
— Согласен, — добавляет Гарри, прижимаясь к моему боку. — Спасибо, папочка.
— Не надо благодарить меня, милый мальчик, — тихо говорю.
Я сам часто проверяю лодыжки людей, поэтому задумываюсь, не из-за меня ли у Гарри появился этот пунктик. В любом случае мир нуждается в избавлении от разных носков.
— Где мой мальчик? — доносится из коридора счастливый голос Жозефины, когда мы заходим. Я наблюдаю, как Гарри снимает конверсы и аккуратно ставит их на полку.
— Я здесь, прабабушка! — отвечает он, кладя рюкзак рядом с ботинками.
Жозефина вытирает руки кухонным полотенцем, а на ее прелестном лице появляется счастье.
— Добрый вечер, Жозефина, — приветствую ее, снимая пиджак и вешая его на крючок, аккуратно разглаживая. Чудесная бабушка Оливии целует меня в щеку, а следом повторяет тоже с Гарри.