Улыбаюсь и открываю глаза.
— Аминь, — повторяем мы все в унисон. А потом хватаем ложки.
Мой мальчик голоднее меня.
— Бабушка, можно задать вопрос? — спрашивает он с набитым ртом.
— Конечно! Что тебе интересно?
— Почему папа называет тебя сокровищем?
Жозефина хихикает, как и мы с Джорджем.
— Потому что я особенная, — произносит она, бросая на меня нежный взгляд, прежде чем снова обратить внимание на моего сына.
— Мама так же говорит обо мне.
— Мама права, — подтверждает Жозефина, — ты и правда особенный.
— Согласен, — вмешиваюсь я, наблюдая, как Джордж быстро справляется со своим куском. Он не будет вступать в разговор, пока не поест.
За столом воцаряется тишина, пока все смакуют восхитительный пирог Жозефины, а я замечаю, что она постоянно ласково улыбается моему идеальному мальчику. Его мама произвела на меня необычное впечатление, но этот малыш послал миру ослепительную красоту. Все кажется совершенно идеальным, когда он рядом. Ну, почти. Ладно, наш дом выглядит так, будто в нем взорвалась бомба из «Лего», но я справляюсь с этим. Мы теряли подгузники, бутылочки и раздражающие скрипучие игрушки. А еще купили пластиковую посуду и безопасные столовые приборы. К этому можно привыкнуть.
— Мы не опоздали?
Я поднимаю глаза к входящим Грегори и Бену. Оба выглядят еще счастливее, чем обычно. Это заставляет меня задуматься.
— Дядя Грегори! Дядя Бен!
Гарри отскакивает от стола быстрее молнии и бросается на своих почетных дядюшек.
— Гарри, мальчик! — Грегори ловит его и закидывает себе на плечо. Очень аккуратно. — У нас есть потрясающая новость, — сообщает полный энтузиазма Грегори. А потом бросает взгляд на своего партнера, который подмигивает, прежде чем забрать у него Гарри. Теперь я действительно в раздумьях. Хорошая новость? Я откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди.
Мне не нужно ничего спрашивать, потому что мой мальчик делает это за меня. Он такой же любопытный, как и я.
— Какая? Что произошло?
— У нас с дядей Беном будет ребенок!
Я сдерживаю приступ кашля, глядя на Джорджа, который подавился.
— Чтоб мне провалиться!
Жозефина подбегает и начинает хлопать его по спине.
Я выпрямляюсь, а мой шок превращается в веселье, когда Гарри пытается отбросить своенравный локон, который падает ему на лоб. Сын тоже шокирован. Когда Бен ставит его на ноги, он качает головой.
— А кто же будет мамой, дядя Грегори?
Мы все фыркаем, но Грег и Бен только нежно улыбаются милому маленькому мальчику.
— У него не будет мамы.
Грег опускается на корточки, таким образом оказываясь на одном уровне с моим мальчиком.
Гарри хмурится.
— Значит, ребенок будет расти в твоем животе?
— Гарри Харт, ты же мой маленький красавец, — смеется Грег. — Мужчины не могут иметь детей.
Я не вмешиваюсь. Пусть дядя Бен все объясняет сам.
— Да? — выпаливает Бен, и его щеки заливаются румянцем. От этого я еще больше смеюсь.
Грег бросает на меня грозный взгляд, заставляя успокоится. Извиняясь, я пожимаю плечами.
— Расскажи, Бен, — говорю я, кладя в рот кусок пирога и медленно жуя. — Как двое мужчин могут иметь ребенка?
Он закатывает глаза и смотрит на Грега, замечая его ободряющий кивок. Затем присаживается на пол к нему и Гарри.
— Есть одна женщина. Она собирается нам помочь.
— Какая женщина?
— Милая.
— Она носит одинаковые носки?
Снова мы все фыркаем.
— Да, — смеется Грег, — да, Гарри, с носками все в порядке.
— О, хорошо. Тогда ваш ребенок будет таким же идеальным, как и я.
Я смеюсь от настолько делового заявления. Следует сказать сыну, что нельзя быть таким самоуверенным, но как я могу такое произнести, если постоянно твержу ему обратное. Даже когда он весь измазан соусом. Или когда в грязи после прогулки. Даже если в его спальне хаос.
— Привет!
Я успокаиваюсь при звуке знакомого голоса, а затем Гарри выбегает из кухни, теряя всякий интерес к захватывающим новостям дядюшек.