Речь об его заведении останавливает мое желание отказаться.
Воспоминания о роскошном клубе начинают всплывать у меня в голове и заставляют зажмуриться в попытке стереть их.
— Ладно, — бормочу я, поднимаясь и взбивая лишнюю подушку на кровати, чтобы не пришлось встречаться с суровым взглядом, задержавшемся на мне дольше, чем необходимо. Мой телефон звонит идеально вовремя, позволяя переключить внимание на его поиски, как только заканчиваю играть с подушкой.
«Вежливо отвечать, когда тебе задают вопрос»
Хочется просто сбежать домой и спрятаться в кровати. В этом убежище никто не сможет найти меня и еще сильнее ухудшить настроение.
— Оливия, дорогая, ты в порядке? — беспокойство в голосе бабушки не оставляет мне иного выбора, кроме как выдавить улыбку.
— Со мной все хорошо, Нан. — Небрежно бросаю мобильный, так и не ответив. Игнорирую дальнейшие упреки, которые, скорее всего, вызовет мое невежество и снова поудобнее устраиваюсь на кровати. — Ну, значит, домой завтра или в пятницу?
Облегчение переполняет меня, когда тревога немедленно покидает лицо бабули, и она погружается в краткое изложение причин, по которым не может дождаться побега из этой «адской дыры». Терплю это целый час, пока не приходит Джордж. Оставляю Нан рассказывать ему о своих обидах после того, как сама же их кратко пересказываю. На данный момент я не уверена во многом в своей жизни, но точно знаю, что не желала бы быть медсестрой в этой больнице прямо сейчас.
Как раз перед тем, как оставить больницу, получаю сообщение с незнакомого номера, в котором говорится, что машина ждет, когда я буду готова отправиться домой. Но я не готова возвращаться и в то же время понимаю, что Тед получил строгий приказ никуда больше меня не отвозить. А еще осознаю, что никакие милые разговоры или улыбки не убедят водителя Уильяма поступить иначе.
— Малышка!
Поворачиваюсь на пятках и едва не взвизгиваю, замечая бегущего ко мне Грегори. Вид моего лучшего друга в грязных военных штанах и узкой футболке прогоняет терзающие разум мучительные мысли.
Он хватает меня и кружит, вызывая еще один пронзительный визг.
— Боже, как я рад тебя видеть.
— И я тебя. — Крепко прижимаюсь к нему и позволяю снова стиснуть меня. — Ты идешь проведать Нан?
— Да, а ты уже была?
— Я оставила ее с Джорджем. Ее могут завтра отпустить домой.
Грегори отрывает меня от своего тела и, схватив за руки, удерживает на месте. Затем настороженно прищуривается, глядя на меня. Не понимаю почему. Я ничего не сказала и не сделала, чтобы вызвать подозрения.
— Что случилось? — спрашивает он.
— Ничего. — Я немедленно отчитываю себя за то, что отвожу глаза.
— Ну конечно, — с сарказмом отвечает он, — мне ведь приснилось то, как ты убегала, а затем несколько громил таранили квартиру Миллера. Тебе не о чем беспокоиться.
— Громилы? — Я сразу понимаю намек Грегори на тех, кого Миллер предпочитает называть безнравственными ублюдками.
— Да уж, прекрасный опыт. — Он берет мою руку, кладет ее на свой согнутый локоть и ведет меня к выходу.
— За все время, что мы общались по телефону, ты ни разу об этом не упомянул.
— Ливи, с тех пор, как ты исчезла в Нью-Йорке мы занимались только лишь бессмысленной болтовней. Не притворяйся, что тебе хотелось другого.
Не могу спорить с ним, поэтому и не спорю. Меня не интересовало, что произошло, когда мы с Миллером уехали, и все еще не волнует, но упоминание о громилах возбуждает любопытство.
— Мерзкие на вид сукины дети. — Грегори только подстегивает это любопытство, а вместе с ним добавляет гору беспокойства. — Твой Уильям — хозяин этого гребаного мира наркотиков — расправился с ними как с котятами. Он даже не вспотел, когда один из них постучал по кобуре пистолета. Гребаного пистолета!
— Пистолет? — Я задыхаюсь, а сердце подпрыгивает к горлу.
Грегори осторожно оглядывается, затем ведет меня по другому коридору, за пределы слышимости остальных посетителей.
— Ты меня слышала. Кто эти люди, Ливи?
Я отступаю на несколько шагов.
— Не знаю. — Я не чувствую вины за свою ложь, потому что слишком взволнована.
— Ну а я знаю.
— Знаешь? — распахиваю глаза от страха. Уильям наверняка не открыл правды Грегори. Пожалуйста, скажи, что он ничего не говорил Грегори!
— Да, — он подходит ближе и быстро оглядывается по сторонам, убеждаясь, что мы одни, — наркоторговцы. Миллер работает на этих громил и, готов поспорить, сейчас он в полном дерьме.
Я просто в ужасе. И в шоке. Не уверена, что лучше: позволить Грегори верить в то, что Миллер вовлечен в наркоторговлю или поведать правду. Хотя друг прав в одном. Мой мужчина действительно работает на громил.