— На лестнице? — Оглядываюсь через плечо и замечаю голод, исходящий из каждой клеточки его существа.
— На лестнице, — подтверждает Миллер, наклоняясь вперед, чтобы взять мои руки и поставить их туда, где они должны быть. — К тому времени как мы состаримся и поседеем, не останется ни одного места, где бы я не боготворил тебя, Оливия Тейлор. Удобно?
Киваю в знак согласия и слышу, как рвется фольга. Использую время, пока Миллер надевает презерватив на то, чтобы попытаться подготовиться. Он проводит по моей спине, легко и нежно скользя по обнаженной коже. Мне становится трудно дышать. Я насквозь мокрая и дрожу в предвкушении, все терзающие сознание тревожные мысли прогоняются его прикосновением и вниманием. Он — мое спасение. А я его. Это все, что у меня есть. Его внимание и любовь. Это то единственное, что позволяет мне пройти через все испытания.
Сгибая руки на ступеньке и переминаясь с ноги на ногу, я опускаю голову и наблюдаю, как мои волосы падают на ковер. Ощущая твердость его члена возле своего входа, задерживаю дыхание. Он тратит несколько мучительных секунд, поглаживая мою попку, затем проводит по линии позвоночника, а потом снова возвращается к ней и раздвигает половинки. Сжимаю веки еще сильнее, когда его палец лениво проводит по моему анальному отверстию. Необычное ощущение усиливает дрожь. Меня трясет. Все тело дрожит. Его головка все еще прижата к моей киске и с дополнительным ощущением пальца, дразнящего другой вход, мне остается только молчаливо умолять о проникновении. В любое место.
— Миллер, — выдыхаю я, хватаясь за край ступеньки, чтобы собраться с силами.
Мягкое прикосновение скользит вверх и вниз по моему входу, задерживаясь у тугого кольца мышц. Непроизвольно напрягаюсь, и он успокаивает меня, трогая мою промокшую киску. Я отталкиваюсь назад, пытаясь добиться некоторого трения, но терплю неудачу, и он убирает руку, чтобы взять меня за бедра. Медленно приближается, и у меня сбивается дыхание, когда его твердый, длинный член входит в меня. Мужчина шипит, резко усиливая хватку. Я хнычу. Смесь немыслимого удовольствия и легкой боли вызывает звезды перед глазами. Его естество пульсирует внутри меня, и сейчас мной управляют мои внутренние мышцы. Я рабыня своих ощущений. Я рабыня Миллера Харта.
— Двигайся, — командую я, поднимая безвольную голову вверх и глядя в потолок, — двигайся!
Позади меня раздается резкий вдох, и пальцы сильнее впиваются в бедра.
— Становишься требовательной любовницей, да? — Миллер остается неподвижным, и я пытаюсь оттолкнуться, но ничего не выходит, меня удерживают на месте. — Наслаждайся, Оливия. Мы сделаем все по-моему.
— Твою мать, — хрипло шепчу, пытаясь найти хоть немного спокойствия и самообладания. Меня удерживают на грани, беспомощную и неспособную вызвать трение, в котором остро нуждается тело, — ты все твердишь, что никогда не заставишь меня сделать то, чего я не хочу.
— А?
Не будь я так сосредоточена на своем нынешнем отчаянии, то засмеялась бы от его искреннего замешательства.
— Ты не хочешь, чтобы тебя боготворили? — интересуется он.
— Нет, я не хочу находиться в подвешенном состоянии! — Здесь нет покоя. Я уже бросила попытки его найти. — Миллер, пожалуйста, просто сделай так, чтобы мне стало хорошо.
— Ох, черт, Оливия. — Он мучительно медленно отступает назад и застывает, только частично находясь внутри меня. И пусть Миллер неподвижен, но его дыхание такое же неровное, как и у меня. Он явно изо всех сил старается сохранить контроль. — Попроси меня.
Я сжимаю зубы и выгибаюсь, крича от удовольствия, когда он входит в меня резко и глубоко.
— Черт, Оливия, — он откатывается назад, оставляя меня хныкать и тихо просить, — я не слышу тебя.
Ощущаю себя побежденной, мой запутавшийся разум отчаянно ищет простые слова, необходимые, чтобы выполнить его требование.
— Умоляй! — шокирует меня его крик, и я слабо пытаюсь отбиться. Но оказываюсь в ловушке, беспомощной в его объятиях. Высокая мощная фигура остается неподвижной позади меня, ожидая выполнения грубой просьбы. — Я просил дважды, — пыхтит Миллер, тяжело дыша, — подчинись мне, Оливия.
— Пожалуйста.
— Громче!
— Пожалуйста! — ору я, и вслед за этим издаю вопль, когда его бедра подаются вперед быстрее, чем ожидала. Сосредотачиваю внимание на том, чтобы плотно сжать внутренние мышцы вокруг него, создавая трение, пока он уходит из этого мира. Выпрямляю руки, чтобы поддержать себя, но мужчина снова глубоко входит, и мой подбородок безжизненно падает на грудь.
— Я наблюдаю, как мой член исчезает внутри тебя, сладкая девочка.