Наслаждаюсь прохладой ковра под своей щекой, наблюдая за тем, как Миллер плюхается на спину рядом со мной, безвольно раскинув руки над головой, его грудь яростно вздымается. Он насквозь промок, упругая кожа блестит от пота. Если бы у меня осталась энергия, я бы протянула руку и погладила бы его, но я бесполезна. Полностью выведена из строя. Но не настолько, чтобы закрыть глаза и лишить их потрясающего зрелища мужчины после оргазма.
Мы целую вечность лежим, растянувшись на ковре. Мои уши атакуют размеренные и протяжные вздохи. Наконец откуда-то набравшись сил, я провожу рукой по ковру, а затем кончиками пальцев касаюсь его бока. Они легко скользят, чему способствует его влажная горячая кожа. Его голова склоняется на бок, пока глаза не находят мои, и усталость исчезает, оставляя после себя немного простора для разговора. Но он опережает меня.
— Я люблю тебя, Оливия Тейлор.
Улыбаюсь и прикладываю все усилия, чтобы заползти на него сверху, прижаться к нему всем телом и уткнуться лицом в шею.
— А я весьма очарована тобой, Миллер Харт.
Глава 14
— Посмотрим.
Миллер ждет на тротуаре возле салона, и я могу сказать, что он чем-то обеспокоен. Выглядит напряженным из-за моей будущей прически. В салон меня доставили с четкой инструкцией отрезать как можно меньше. И Миллер взял на себя ответственность донести информацию до парикмахера. Он не хотел уходить, пока я не заставила, увидев, как занервничала женщина от строгих указов. Миллер, следящий за работой, мог привести к неблагоприятному исходу. Мои когда-то длинные и дико волнистые волосы, теперь гладкие и едва достают до плеч. Черт побери, даже я нервничаю. Провожу по прядям руками, про себя думая, какие же они шелковистые. Миллер в это время осторожно рассматривает меня. Я жду. И жду. Наконец, нетерпеливо и раздраженно вздыхаю.
— Скажи что-нибудь! — приказываю, потому что ненавижу такое пристальное внимание. Да, он часто наблюдает за мной так близко, но к чему эта напряженность сейчас? — Тебе не нравится?
Он задумчиво убирает руки в карманы брюк. А затем сокращает расстояние между нами и прижимается лицом к моей шее. Напрягаюсь. Не могу ничего поделать с этим. Дело не в близости. А в молчании. После тяжелого вздоха, он произносит:
— Мне не надо рассказывать тебе, что я немного боялся потерять еще больше.
Недовольно и цинично смеюсь от его недосказанности.
— Немного?
Он отступает назад и задумчиво хмыкает.
— Я чувствую сарказм.
— Твои органы чувств хорошо функционируют.
Он лукаво улыбается и приближается, обхватывая мою шею и притягивая к себе.
— Мне нравится.
— Правда? — Я ошеломлена. Он врет?
— Правда. — Миллер целует меня в затылок и еще раз вздыхает. — Будут выглядеть еще лучше растрепанными и влажными. — Он проводит пальцами по волосам и сжимает их на коже головы. — Идеально.
Даже глупо, что я испытываю облегчение. Правда.
— Рада, что тебе нравится. Хотя в противном случае мне было бы, что тебе сказать. Парикмахерша неукоснительно следовала твоим инструкциям.
— Очень на это надеюсь.
— Ты заставил ее нервничать.
— Я доверил ей свою самую большую ценность. Она должна была нервничать.
— Мои волосы только мои.
— Нет, — возражает он быстро и уверенно.
Закатываю глаза на такую наглость, но останавливаю себя от дальнейшего спора.
— Куда теперь? — спрашиваю, беря его запястье, чтобы посмотреть время. — Слишком рано для Нан.
— Мы навестим кое-кого. — Миллер сжимает мою шею и ведет к «Мерседесу». Меня охватывает беспокойство. Не нравится мне, как он это сказал.
— Кого?
Миллер бросает на меня извиняющийся взгляд.
— Дам тебе три подсказки. — Все вокруг плывет. Мне не нужны подсказки.
— Уильям, — выдыхаю.
— Правильно. — Он не дает возможности возразить. Я сажусь в машину, и дверь плотно закрывается прежде, чем Миллер обходит ее и забирается сам. — Мне действительно нравится твоя прическа, — произносит он мягко и удобнее устраивается на своем месте. Он пытается успокоить меня… ослабить напряжение.
Я сосредоточенно смотрю вперед и взвешиваю плюсы побега. Не желаю видеть Уильяма. Не хочу видеть его недовольство и высокомерие. Миллер в курсе. И он опасается, что я совершу нечто такое, о чем пожалею. Но я все равно боюсь, что он нарушит обещание. Все же решаю попытаться.
— Я не хочу идти. — Поворачиваюсь и вижу задумчивость на его лице.
— Что ж, тебе не повезло, — шепчет он в ответ и заводит машину, заставляя меня проглотить свою гордость.