Я смеюсь, и она смеется тоже, прислонятся к спинке дивана и увлекает меня за собой.
— Я постараюсь.
— И раз уж мы заговорили об этом, скручивай еще и яйца любого засранца, с которым встречаешься, — она не говорит прямо, но я понимаю, о ком идет речь. О ком же еще?
Домашний телефон звонит, отчего мы обе подскакиваем.
— Я возьму, — говорю я, быстро целую ее в щеку и бегу в коридор, где на старомодном телефонном столике на подставке стоит беспроводной телефон. С тяжелым чувством волнения, глаза загораются при виде телефонного номера бистро, высветившегося на экране, и я надеюсь, что знаю, почему.
— Дэл! — восклицаю, оживленно и чересчур радостно.
— Привет, Ливи, — приятно слышать его сильный «кокни» акцент2. — Я набирал твой мобильный, но он отключен.
— Да, он сломался, — мне срочно нужен новый мобильный, но с другой стороны, я наслаждаюсь преимуществом жизни «вне доступа», что не каждому удается.
— Ладно. Теперь я знаю, что ты не слишком-то заинтересована в вечерних…
— Я согласна! — выпаливаю, быстро поднимаясь по лестнице. Отвлечение, отвлечение, отвлечение.
— А-а?
— Ты хочешь, чтобы я обслуживала? — врываюсь в ванную, слишком взволнованная мыслью об идеальной возможности избежать возвращения к мысленным терзаниям, когда выходки Нан исчезнут по истечении дня.
— Да, в отеле «Pavilion». На этих чертовых сотрудников агентства нельзя положиться.
— Нет проб… — застываю на полуслове, прислоняюсь к двери ванной, вдруг подумав о чем-то, что может уничтожить мой план отвлечения. — Могу я спросить, по какому случаю этот банкет?
Мысленно уже представляю, как нахмурился Дэл.
— Эм, да, ежегодный праздничный сбор судей и адвокатов.
Расслабляюсь всем своим телом. Миллер не судья и не адвокат. Я в безопасности.
— Мне надеть черное? — спрашиваю.
— Да, — он кажется озадаченным. — Начало в семь.
— Замечательно. Увидимся там, — я разъединяюсь и бегу в душ.
***
Забегаю через служебный вход «Pavilion» и тут же вижу Дэла и Сильвию, разливающих шампанское.
— Я здесь! — стаскиваю с себя джинсовку и кидаю сумку. — Что мне делать?
Дэл улыбается и смотрит на Сильвию, молчаливое понимание моего необычайно радостного настроения плещется между ними.
— Заканчивай с шампанским, конфетка, — говорит он, протягивая мне бутылку и оставляя нас с Сильвией.
— Все хорошо? — спрашиваю Сильвию, приступая к делу.
Взмахнув черным хвостом, она качает головой:
— Ты выглядишь… жизнерадостно.
— Жизнь продолжается, — говорю быстро, прежде чем сменить тему разговора. — Сколько богатеев нам нужно накормить и напоить сегодня вечером?
— Около трехсот. Прием с восьми до девяти, после чего их всех пригласят в бальный зал на ужин. Мы зайдем снова, когда они закончат и начнется вечеринка, — она ставит пустую бутылку шампанского. — Готово. Идем.
Несмотря на желание отвлечь себя работой, сегодня я чувствую себя неуютно. Скольжу сквозь толпу, раздавая канапе и шампанское, но мне тревожно. И от этого я не в восторге.
Когда метрдотель объявляет ужин, комната быстро пустеет, на шикарном мраморном полу остаются сотни коктейльных салфеток. Может, они и сотрудники юридической службы, но жутко изгадили эту потрясающую комнату. Ставлю поднос и иду по комнате, собирая мусор и кидая его в черный мешок, по пути находя даже остатки канапе.
— Ты там в порядке, Ливи? — спрашивает Дэл с противоположного конца комнаты.
— Конечно, ну и неряшливые эти адвокаты, — говорю, пытаясь забить мешок. — Не возражаешь, если я воспользуюсь туалетом?
Он смеется, качая головой:
— И что ты будешь делать, если я скажу, что против?
Вопрос меня ужасает:
— Ты собираешься сказать, что против?
— Господь с тобой, иди уже в чертов туалет, женщина! — босс исчезает в кухне, оставляя меня искать дамскую комнату.
Поднимаюсь по лестнице, следуя указателям, пока не оказываюсь в длинном коридоре, восхищаясь картинами по обе стороны от меня. На всех — прошлые короли и королевы, самый первый из них Генри VIII. Останавливаюсь и вглядываюсь в крупного, бородатого мужчину в годах. Глупо, но задаюсь вопросом: на что бы рискнула женщина, чтобы обладать им?
— Он не Миллер Харт, не так ли?
Разворачиваюсь и лицом к лицу сталкиваюсь с «деловым партнером» Миллера. Кэсси. Какого дьявола она здесь делает? Она смотрит на картину задумчиво, руки скрещены под бюстом серебристого платья, шелковистые черные волосы рассыпаны по плечам.
— Он, вполне возможно, горяч в спальне, но не так горяч, как Миллер, — ее коварные, обидные слова, словно булавки, жестоко воткнутые в самое сердце. — Он действительно так хорош, как все говорят? — Поворачивается ко мне с наглым выражением и удовлетворенно осматривает. Я распадаюсь, но нахожу в себе скрытые силы, чтобы дать отпор.