Дана оказалась глотком пресной воды среди всех этих киселей и сиропов. Она была хорошо воспитана и умела держать себя в руках. Место нежностям — в постели. Мамино воспитание и папина выдержка. У него будет идеальная жена.
— Может быть, устроим семейный ужин? — неожиданно загорелась Антонина Петровна. — Экспромты иногда получаются удивительно удачными!
— Нет, мамочка, Глеб заказал столик в ресторане, нам надо все обговорить. Мы ведь еще ничего толком не обсудили!
— Да, нам хочется побыть вдвоем, — подал голос Глеб. — Поедем на такси, раз мы выпили.
— Конечно, поезжайте, — энергично поддержал их Леонид Иннокентьевич. — Мы вас благословляем и все такое…
— И все такое, — эхом подхватила его жена.
Входя в лифт, Дана помахала рукой, Глеб засмеялся и тоже помахал. Лифт уехал. Антонина Петровна захлопнула входную дверь, повернулась к мужу и посмотрела на него расширенными от страха глазами.
— Леня, что теперь будет? — спросила она убитым голосом.
— Ничего не будет, — свирепо ответил тот. — Только не начинай причитать, хорошо?
— Тебе не кажется, что надо его предупредить?
— Предупредить его? Собираешься предать собственную дочь?!
— Не предать, а защитить!
— Оставь ее в покое, — рявкнул Леонид Иннокентьевич. — У нее все отлично, разве не так?!
— Сейчас отлично…
— Тоня, мы просто не имеем права вмешиваться. Дана никогда нам этого не простит, никогда. Ты только посмотри, как она счастлива!
— Но…
— Никаких «но», или мы рассоримся, поняла?
Ссориться с мужем Антонина Петровна была не готова. Она горестно вздохнула и, прикусив губу, отправилась убирать со стола. Страх стелился за ней, словно шлейф духов, которыми она утром сбрызнула запястья.
— Подожди рыдать, объясни толком, что случилось!
Агата изо всех сил прижимала телефон к уху. Другое ухо пришлось заткнуть пальцем, чтобы хоть что-нибудь услышать: гул толпы и шум машин страшно мешали разговаривать.
— Он… Я… У меня неприятности! Кошмарные! — рыдала трубка голосом Светки Кареткиной.
— Ты никого не убила? — Агата была гораздо рассудительнее школьной подруги. — И ты сама не покалечена? Руки-ноги целы?
— Я не знаю, что мне дела-а-а-ать! — продолжала выть и всхлипывать трубка.
— Где ты находишься? — спросила Агата, шарахнувшись от велосипедиста, который пронесся мимо, подняв нешуточный ветер.
Только что прошел дождь, и на улице стало прохладнее. В воздухе еще висела мелкая водяная пыль, способная испортить любую прическу.
— Я еще на рабо-о-о-оте!
— Сиди там, я скоро приеду, поняла? Мне потребуется полчаса, чтобы до тебя добраться. Сиди и жди моего звонка. Ничего не предпринимай. Тебе нужно продержаться всего тридцать минут!
На самом деле добралась она гораздо быстрее, потому что всю дорогу почти бежала. Конечно, Светка Кареткина была нюней, но чтобы рыдать вот так, в голос? Вероятно, случилось что-то действительно ужасное.
Огромная автомобильная стоянка возле высотного офисного здания была уже наполовину пуста. У сотрудников большинства фирм рабочий день закончился почти сорок минут назад. Уехали начальники, разбрелись менеджеры, упорхнули секретарши…
— Ты все еще рыдаешь?! — поразилась Агата, набрав номер подруги и услышав все те же горестные всхлипы. — Представляю, на кого ты сейчас похожа! Вернее, не представляю, на кого ты похожа. Мне даже страшно это представить. Спускайся вниз, я жду тебя возле входа. Пойдем в соседнее кафе, выпьем горячего чаю с лимоном, и ты мне все расскажешь. А я дам тебе хороший совет. Я мастер давать советы, мне за это деньги платят. Действуй, вперед! Я поймаю тебя на улице.
Она спрятала телефон в сумочку и стала нервно расхаживать возле широкой стеклянной двери, из которой время от времени вываливался какой-нибудь припозднившийся клерк со следами компьютерной бледности на лице. Когда появилась Кареткина, Агата отступила на несколько шагов и прижала руку к груди:
— Мама дорогая! Я ожидала чего-то подобного, но это… Нет, я не ожидала ничего подобного. Ты выглядишь так, будто только что побывала в автомобильной мойке.
Она взяла подругу за руку и повлекла за собой.
— Он меня… — ревела Светка. — Он меня…
— Кто «он?» — задала главный вопрос Агата, остановившись и развернув подругу к себе лицом. Ее тон не обещал ничего хорошего.
— Босс! — Светка размазала остатки туши по щекам. — Он меня… Он меня…
— Поцеловал?