Внезапно, мягкая ткань магической силы ощетинилась грубой шерстяной выделкой. Мерцающий кристалл вобрал в себя весь свет, погрузив комнату в темноту, а затем резко озарил её голубоватым свечением. Кальвин едва успел отвернуться от обжигающих лучей.
Когда комната погрузился в привычный полумрак, Кальвин поднялся на ноги. Посередине комнаты на коленях стоял Кренеус. У входа лежали два тела, казалось, бездыханных. Парень боялся на них даже смотреть; подошёл ближе к магу и… не узнал его. Казалось, Кренеус постарел на несколько лет: кожа покрылась тонкой серой плёнкой морщин, а ухоженные волосы растрепались и свисали грязными паклями. Из носа текла тонкая струйка крови, капая на порванный фрак.
Маг смотрел на свои трясущиеся руки и, казалось, не мог унять дрожь.
-- Мэтр Кренеус? – неуверенно произнёс Кальвин, будто всё ещё не верил, что перед ним знакомый ему человек.
Чародей поднял бесцветные, словно выгоревшие глаза, и долго, не мигая, посмотрел на парня.
-- Посмотри… их, - сухим голосом попросил Кренеус.
Кальвин бросил взгляд на распластанные тела магов. Если они и не были мертвы, то, по крайней мере, были совсем близки к тому, чтобы отойти в мир иной. На белых рубашках под чёрными фраками медленно расползались багровые пятна. Но больше всего Кальвина пугала тёмная окантовка вокруг глаз магов. Парень нехотя подошёл ближе и резко отпрянул, отводя взгляд вниз.
Глаза поверженных магов были выжжены.
-- Они мертвы? – спросил Кренеус, сжав кулаки.
-- Думаю, да, - не поднимая взгляда, ответил Кальвин.
-- Позови Ранфа.
Кальвин мысленно поблагодарил Кренеуса, что освободил его от необходимости находиться в кабинете. Парень, стараясь не смотреть на трупы, подошёл к двери.
-- Кальвин… - окликнул его маг.
-- Да?
-- Это я должен благодарить тебя за помощь. Я обязательно исполню свою часть сделки.
Кальвин ничего не ответил на слова мага. Единственное его желание сейчас – быть как можно дальше от этого кабинета и этого дома.
Парень нашёл дворецкого внизу, успокаивающего толпу галдящих магов. Они требовали объяснений от Кренеуса. Растолкав орущих творцов заклинаний, Кальвин передал весточку от хозяина дома. Ранф попросил магов сохранять спокойствие и наполнить себе бокалы в баре.
Сил оставаться в этом доме у Кальвина не было. Воспоминания гнали его как можно дальше от жилища Кренеуса. Парень ускользнул от внимания магов и прошёл по коридору к подсобным помещениям. Там он переоделся в родную одежду и вышел через боковую дверь.
Пыльная буря на улице затихала. Пустые улицы города занесло неглубоким слоем песка.
Кальвин накинул капюшон, замотал шарфом лицо по глаза и направился по ветру в сторону своего родного дома.
12
В тот день Кальвину доставили сразу два письма.
Сперва ранним утром в дверь его комнаты постучал усталого вида сандвакиец с неухоженной бородой. На нём была походная одежда пустоземца – бедуина, живущего вблизи развалин Мар-Цехсаванны. Он передал Кальвину клочок бумаги, на проверку оказавшийся куском карты. На обратной стороне знакомым, убористым почерком было написано:
«Милый сын!
Мы возвращаемся через пару дней.
Не терпится тебя увидеть.
У нас много интересных новостей для тебя!».
Кальвин улыбался, перечитывая короткое сообщение от матери.
Весь его день был освещён этими четырьмя строчками. Весь день Кальвин не вспоминал о маге и случившемся.
Парень, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, направился в лавку Шахрука. По дороге купил солнечные апельсинчики у знакомого торговца фруктами. Улыбаясь, встретил нудящего хозяина магазина, который снова исковеркал его имя и снова отказался от его фруктов, посетовав, что они не ровня апельсинам его родни. Пританцовывая, перебирал книги в библиотеке.
Казалось, ничто в этой вселенной не могло испортить его вдохновенного трепета перед возвращением родных.
Пока вечером не раздался стук в дверь.
Кальвин фантазировал увидеть на пороге мать и отца, с тяжелыми заплечными сумками, уставших с дороги, но счастливых увидеть собственного сына. Однако за дверью стоял Ранф. Увидев его, Кальвин отшатнулся.
Ранф прочитал немой страх на лице парня и вместо приветствия сказал: