— А мне как быть, Ван Ваныч? — испуганно спросил водитель.
— Иди в машину и жди.
— П-понял.
Он ушел. Двое расселись, скрипнув креслами, молча налили, выпили, и Ярый уже спокойно проговорил:
— Клим не сдаст — я за это ручаюсь. По крайней мере меня точно не сдаст.
— Сволочь ты, Ярый, — презрительно бросил Колесников. — И дружок твой такой же. Только и знаете, что свои интересы пасете.
— Ладно, не кипятись. Сказал: не сдаст — значит, не сдаст. Главное, чтобы ты его вовремя оттуда вытащил. А вот Лысун твой может сдать.
— Все они могут, если захотят, давай не будем гадать. Что с пленкой делать?
— А чего с ней делать? — удивился бандит. — Деньги платить, чего ж еще. Или ты хочешь, чтобы голые задницы твоих покровителей по всем каналам гуляли? — Он хохотнул. — Так давай, зайди в Интернет и пошли этого Худого куда подальше!
— Спятил?! — испуганно воскликнул Колесников приглушенным голосом, словно боялся, что их могут услышать. — Думай, что говоришь, хоть иногда! От нас с тобой и мокрого места не останется…
— Не от нас, а от тебя, — хмыкнул урка. — Мне это до фени.
— Да? Это ты так думаешь, а у них на этот счет совсем другое мнение. Между прочим, когда Завраг скопытился и я им свои услуги предложил, то вы с Климом в качестве моих напарников фигурировали. Забыл? А я нет. И они нет. Так что если что, то вместе загремим.
— Не пугай — пуганые, — неуверенно проговорил бандит. — Ладно, я пошутил, Вань, не накручивай. Думаешь, я не знаю, кто такой Шилов? Поэтому и говорю: заплати Худому и забери оригиналы, пока генерал об этом не прослышал.
— Да уж, если Шилов узнает о том, что я его подставил, нам не жить.
— Нет, Вань, ты не понял. Ты даже и подставить не успеешь, как на том свете окажешься. А если еще и подставишь — он тебя и на том свете достанет. Плати, не жидись.
— Легко сказать: плати, — с тоской вздохнул Колесников. — Во-первых, у меня сейчас нет таких денег наличными, а во-вторых, на что я потом жить буду? Лысуна-то взяли, а значит, весь мой бизнес развалился. Мы ведь на это рассчитывали, когда их в баню приглашали. Эх, Ярый, а как все здорово получилось, а? И девочек им привезли самых-самых, для пробы, так сказать, чтобы вкус почувствовали и понравилось им. Ведь понравилось же?
— Хм, еще бы! Петро даже запал там на одну, помнишь? Золотистенькая такая, которую ты ему презентовал. Он ее даже к себе домой потом звал…
— Да что там говорить, — уныло бросил Колесников, — было дело, да все сплыло. И деньги бы были, и слава на всю Россию. Каждый губернатор бы знал, кто такой Ван Ваныч и что у него можно запросто в баньке помыться с хорошенькой девочкой. И не просто с хорошенькой, а еще и с приличной, не с панели. Что ни говори, а задумка была гениальная.
— Ну, ты ж у нас признанный гений, Вань, — серьезно похвалил урка. — Да, жалко Лысуна. И архив наверняка нашли.
— Интересно, за что его взяли? Неужто какая-то шлюха раскололась? Вроде не могли они, все было просчитано железно…
— Ты, Вань, не обижайся, но ты полный идиот. Как ты думаешь, если какая-то девка смогла в трусах протащить к тебе в баню целую кинокамеру, то неужели никакая другая не смогла бы кого-нибудь из них проследить? Смешно…
— Ну вот что, Ярый, — в голосе Толстяка послышалась угроза, — еще одно твое такое слово, и…
— Что «и»? — усмехнулся урка. — Что ты мне сделаешь теперь? Ни-че-го. Мы с тобой вместе или потонем, или выплывем, поэтому хватит трепаться, давай о деле. Сколько у тебя наличных?
— Ну, кусков пятьдесят наскребу, — замялся Ван Ваныч. — И то если последнее с себя сниму.
— За пятьдесят кусков Худой с тобой даже разговаривать не станет, — уверенно проговорил Ярый. — Он эти пленки любой телекомпании минимум за сто пятьдесят продать сможет. Значит, ему нужно дать минимум триста, чтобы не обиделся ненароком и заткнулся.
Родион при этих словах сразу расцвел, лицо засияло довольной улыбкой, и он проворчал:
— А не очень-то он и плохой человек, этот Ярый. Пожалуй, отошлю ему в тюрьму пару блоков «Примы», когда его посадят.
— От вашего великодушия, босс, у меня сейчас слезы потекут.
В динамике послышался звук разбитого стекла — видимо, Колесников уронил на пол бокал. А может, и разбил от злости.
— Триста?! — хрипло выкрикнул он. — Триста тысяч баксов?! Да ты в своем уме, Ярый?! Я таких денег и за месяц не наскребу в нынешнем положении! Все, кредит доверия кончился, девочек больше не будет, а значит, Ван Ваныч никому не нужен!