— Та-ак, замечательно, — пробормотал Родион, снова принимаясь наворачивать петли по кабинету. — Ты не можешь сказать, когда примерно был убит Петр: прямо перед твоим приходом или раньше?
— Минут за двадцать передо мной, — уверенно ответила я. — Кровь уже почти свернулась.
— Это что же получается, что свидетель двадцать минут бегал вокруг дома, дожидаясь, пока ты войдешь внутрь, и только потом вызвал милицию? Что-то тут явно не так. Я усматриваю в этом злой умысел, продолжением которого явился звонок в милицию от руководства. И только теперь, кажется, начинаю понимать, что Светлана впутала нас в какую-то грязную историю.
— Надо все-таки разобраться, каким образом Петр очутился в том доме? — начала я соображать. — Может, он сам в этом как-то замешан?
— Ага, придумал всю эту лабуду с пропажей сестры, а потом пошел и застрелился от стыда, — хмыкнул босс. — Нет, Петр здесь ни при чем, и знаешь почему?
— Почему?
— Потому что, когда я сегодня возвращался из школы, меня чуть не сбила машина.
— О чем это вы? — насторожилась я.
— До меня лишь сейчас дошло, что это была никакая не случайность, а самое настоящее покушение. Представляешь, иду я себе по тротуару, никого не трогаю, вдруг слышу сзади подозрительный шум и оборачиваюсь. И вижу, что прямо на меня летит какой-то сумасшедший на потрепанных синих «Жигулях». По тротуару! Не слабо? Хорошо, других прохожих не было, а то бы он там всех передавил. Понятно дело, я решил, что это пьяный, и быстренько сиганул на ближайшее дерево. «Жигуленок» не рассчитал, врезался в это дерево и чуть не отрубил мне ноги.
— О Господи…
— Слушай дальше, — довольно проговорил Родион. — Это тип вылезает из машины, озадаченно чешет в затылке и заявляет мне, висящему, как бабуин, на ветке, что у него вдруг отказали тормоза и рулевое управление од-но-вре-менно.
— И вы поверили?
— А почему же нет? Мало ли, что случается с этими старыми машинами. И потом, я тогда еще понятия не имел о всей этой истории с убийствами и твоим задержанием. А теперь понимаю, что меня хотели элементарно убрать…
— Но вы хоть номер запомнили?
Бросив на меня уничижительный взгляд, он проворчал:
— Естественно, запомнил. Я имею привычку запоминать все, что вижу, даже выражение лица у пролетающей мимо мухи. Но уверен, это мало что даст, — номера наверняка были фальшивыми.
— Послушайте, босс, — вдруг осенило меня, — но, если они решили убрать нас любыми способами, значит, мы и сейчас еще в опасности?!
— Наверняка, — спокойно сказал он. — Теперь мы всегда будем в опасности, пока живы. Видимо, кому-то очень не хочется, чтобы мы копались в этом деле, и у кого-то очень хорошие связи, чтобы заткнуть нам рот. И они не гнушаются никакими методами, вплоть до убийства, а это далеко не каждый смертный может себе позволить…
— Мне страшно, босс. — Меня передернуло, и я в страхе оглянулась, словно из-за кресла мог выскочить бандит с кинжалом и всадить его мне в сердце. — А ваши друзья не могут выяснить, кто за всем этим стоит?
— Пока нет, — сокрушенно вздохнул он. — Они ведь не все источники информации контролируют. Существует еще ФАПСИ, правительственная связь, по ней в основном поступают секретные приказы, о которых знает весьма ограниченный круг людей. Порой все так запутывают, что установить, откуда приходит распоряжение, практически невозможно. Даже те, кто потом выполняет приказ, сами не знают, от кого его получили. Это нечто неосязаемое, эфемерное, типа фразы: «Существует мнение…» Вот и в МВД сейчас существует мнение, что неплохо было бы засадить тебя за убийство, не особо вдаваясь в детали расследования…
— По-моему, нам надо сматываться, босс, пока не поздно.
— Никогда еще Родион Ветров не бегал от опасности, запомни это, моя девочка, — мрачно бросил босс. — Если кто-то считает, что может переиграть меня, то флаг ему в руки — пусть попробует. Я пока еще ничего противозаконного не совершил…
— Чхать они хотели на все законы, — усмехнулась я. — Это же бандиты, для них закон не писан…
— Мы пока еще не знаем, кто это, — возразил он. — В любом случае, здесь мы в полной безопасности…
Вдруг на столе заработало переговорное устройство и послышался взволнованный голос Валентины:
— Родиоша, ты чувствуешь что-нибудь?
Кровь отхлынула от его лица, он резко бросился к столу, нажал на кнопку и спросил:
— Что случилось, Валюта? С тобой все в порядке?