Вот и Хорькофф со своей молодой невестой Динарой — все из себя такие красивые в смокинге и подвенечном платье — после бракосочетания направились погожим летним днем не в прокуренный кабак, не в свадебное путешествие с гостиничными клопами и затоплением круизного лайнера посреди изумительной красоты скал, а на смотровую площадку Воробьевых гор.
Новобрачных сопровождала традиционная во всем христианском мире пьяная толпа из друзей, родителей, родственников, знакомых и еще каких-то неизвестно откуда взявшихся типов, которым даже самый наивный и беспечный прибалтийский фермер не рискнул бы доверить охрану покосившегося сарая с проржавевшими насквозь широкозахватными сенокосилками конструкции лауреата Сталинской премии товарища Волкова, произведенными на Люберецком заводе сельскохозяйственного машиностроения в 1949 году.
Шестипунктная программа этих народных гуляний, под конец которых уже мало кто обращал внимание на молодоженов, прошла в штатном режиме.
Первый пункт: проехались на фуникулере, гомоня и бросая вниз пустые бутылки из-под стремительно расходуемого шампанского. Второй пункт: дали волю сидящим в клетках голубям. При этом почему-то вместо оттертого от невесты на задний план Хорькоффа в небо его птичку запустили нанятые в цирке лилипуты шаромыжного вида.
Третий пункт: выпили и закусили на лужайке возле двухсотлетних дубов.
Четвертый пункт: разняли дерущихся гостей. Разнимали вяло, следуя всегда сбывающейся народной примете: свадьба без драки — к скорому разводу.
Пятый пункт: подняли упавших дружков жениха, которые совсем скисли после коктейля из виски с коньяком и датского пива «Gavno», закупленного в Копенгагене по приколу. (Почему-то это пиво приобрело огромную популярность среди продвинутых москвичей и без него не проходит ни одна достойная пьянка.) Дружков не просто поднимали, а говорили им всякие мудрые слова. Мол, современная молодежь ни хрена пить не умеет. Тьфу, а не молодежь! На третьем литре — уже в осадок, это ж позор какой! А вот раньше-то, бывало, после второго ведра самогонки только и просыпались по-настоящему да вприсядку плясать шли. А ныне?
Шестой пункт: прокатились на конных повозках, пугая кобыл дикими криками и разбрасывая мелочь по асфальту.
В общем, ничего особенного — свадьба, как свадьба. Двое — в больницу, трое — в вытрезвитель, один — в международный розыск. Все как у всех. Никаких там новомодных изысков с бородатыми певицами или катанием на ездовых бегемотах.
Хорькофф и Динара, пользуясь тем, что свита перестала их доставать идиотскими напутствиями и пожеланиями, подозвали пока еще почти трезвых фотографа и видео-оператора. И те сняли новобрачных на фоне невероятно красивой панорамы Москвы, открывающейся со смотровой площадки.
Но едва Хорькофф с Динарой почувствовали красоту и торжественность момента, и каждый из молодоженов осознал, что не ошибся в выборе своей половинки, как тут же их свита начала бабахать петардами.
А нанятый за бешеные деньги всемирно известный на весь Нагатинский затон рэпер Ай Эм Си Три Пи О (в девичестве Сережа Хлыстик) загундел под фанеру какой-то бред про то, как крутые перцы отрываются на своих элитных «жигулях» наполненными пением цикад ночами, носясь на космических скоростях вокруг фешенебельных хрущоб, с чьих балконов сногсшибательные красавицы «настюшки-раскладушки» осыпают своих кавалеров розами и нежно журчащими ручьями мата, выражающего весь их восторг перед «реальными крутанами».
После десяти минут такого жестокого пацанского рэпа, ошалевший от него народ вдруг перестал бухать и вспомнил о двух вещах.
Во-первых, о том, что вообще-то заказывали вовсе не Ай Эм Си Три Пи О, а Армандо Кристиана Переса, известного среди продвинутых меломанов армянской диаспоры Лыткарина, Наро-Фоминска и Бронницы как Ара Питбуль.
А во-вторых, народ вспомнил о программе праздничного вечера.
Оная предусматривала, что после Воробьевых гор надобно ехать к Новодевичьему монастырю, дабы ненавязчиво покормить в тамошнем пруду белых лебедей. А затем предусматривалось фотканье у фонтанов Поклонной горы. И еще следовало не опоздать в ресторан на скромный банкет из двухсот персон.
Рэперу налили вискаря, дали денег и попросили заткнуться. Рэпер надулся, для виду поломался, но вискаря дернул, да и деньги забрал. Однако не угомонился, а предложил всем станцевать хип-хоп.
Тогда неугомонному рэперу дали целый флакон Courvoisier Initiale Extra и пригрозили набить морду, если не перестанет выеживаться. Рэпер все понял, мигом хлобыстнул флакон до дна и испарился.
Ни секунды не сожалея о ретировавшемся надоедале-репере, все начали грузиться в лимузины-сосиски.
Тут Хорькоффа подозвал к себе Иван Адыгеич Аркан — отец невесты, крепыш с бычьей шеей и глубоким белым шрамом на скуле.
Покровительственно похлопав зятя по заляпанному шампанским плечу, тесть объявил Хорькоффу:
— Вместе с Динарой отдаю под твою руку, Андрюха, мое детище — корпорацию «ИNФЕRNО». Сам теперь буду заниматься только сырьем, банками и строительством. Силы уже не те, чтобы за всем уследить. Да и времена спокойнее стали, открытого беспредела в Москве почти нет. Даже зверье уже по понятиям жить научилось и лишь по мелочам пакостят. Нынче не девяностые, когда, чуть отвлекся, и уже без штанов остался, а друганы в овраге пострелянными валяются. Так что, бери «ИNФЕRNО» и владей!
— Я потрясен, Иван Адыгеич, — растерялся Хорькофф. — Это так неожиданно. Я даже не думал, что когда-нибудь смогу попасть на такое место, о котором даже и не мечтал.
— Не скромничай, Андрюха. Ты показал себя в «Санктпитермотос» полным… орлом. Уверен, и тут не подкачаешь. Коллектив весь мной на дело натаскан, как борзые на зайца. А если что, не миндальничай, заставляй и тапочки в зубах таскать, и стойку на ушах делать, голос подавать, когда прикажешь. А если рычать начнут, то ошейником по хребтине.
Хорькофф обрадовано заулыбался. Но его лицо тут же приняло озабоченное выражение.
— Так ведь я, Иван Адыгеич, никогда не имел дел с ритуальными услугами, — признался молодожен. — Тут ведь психологию клиентуры знать надо. Сложная сфера.
— Зато перспективная. Хочешь, открою тебе самый важный секрет такого бизнеса?
— Конечно, Иван Адыгеич! Буду премного благодарен, если поделитесь со мной Вашим опытом и мудростью.
— Тогда слушай и запоминай. Ща уже мало закопать жмурика, Андрюха. Народ разбогател, понтоваться начал. Ему теперь важно еще кучу бабла вкачать в своего покойника, показав, какой ты крутой. Похороны превратились в целое шоу. А надгробья и склепы — произведение искусства. После торговли наркотой и шлюхами погребальная шняга нынче — наиболее прибыльное дело.
— Но я же все-таки никогда… — Хорькофф развел руками и растерянно улыбнулся.
— Ты современный пацан, Андрюха. Тебе придумать новации-модернизации, что пару пальцев обоссать. А «ИNФЕRNО» пора встряхнуть. Этим и займешься. Гоняй всех! Спуску никому не давай! И главное — побольше всяких хайтековских примочек бабахай. Нынче так: кто не модернизируется, тот либо на паперть идет, либо на панель. Новые технологии — наше все! Да чего я — старый пень — тебя объясняю. Сам все лучше меня знаешь.
— Даже не знаю, как благодарить Вас за такую щедрость.
— Внуков мне сделаешь, вот и отблагодаришь.
— Конечно-конечно… э-э… постараюсь.
— Да уж постарайся. Главное, не жри всякие стремные таблетки.
— Какие? — не понял Хорькофф, бросив на собеседника озадаченный взгляд.
— Любые! — коротко и четко объяснил тесть свою позицию в области самолечения и безрецептурного употребления продукции отечественной и зарубежной фармацевтической промышленности.
— А если вдруг…
— А если уж совсем прижмет, обращайся ко мне — у меня две клиники в столице, там доктора что надо. Отбирал не по степеням и званиям, а за талант и опыт. Такие зубры кого хошь из могилы вытащат и кого хошь туда сведут.