А чо, сестрицы?! Ведь где-нибудь в Англии или США вполне может существовать некая организация по зомбированию и программированию народа, поскольку одно без другого бессмысленно. Судите сами: ну зачем пипла зомбировать, коль не собираешься им пользоваться во всех отношениях?
Я вспомнила, как с появлением интернета в криминальной столице мира — Нью-Йорке — резко пошла на убыль уголовная и политическая преступность. Даже взрывы Башен-Близнецов не встрепенули зажравшееся хулиганье, маньяков-радикалов и ультра-либеральную гопоту.
А с 2012 года там вообще некоторые дни обходятся без тяжких преступлений — без резни, грабежей и изнасилований. И это — в городе, битком набитым наркоманами, исламистами, крестными отцами, фанатами бейсбола и прочими сумасшедшими!
Ясен пень, тут применялось широкомасштабное зомбирование. Но как именно штатовцам удается промывать своим гражданам мозги, для меня загадка.
Наверное, современные технологии прибавили убойности классическим штучкам — гипнозу, внушению, убеждению и позиционированию, кои нынче легко грузят нужной мировым манипуляторам шнягой даже пиплов, не балакающих на ридной штатовской мове.
Впрочем, разве в России не так? Вот вам, сестрицы, яркий пример: идет по улочкам какого-нибудь Верхне-Зажопинска сквозь утреннюю тьму и лютую пургу старушка на избирательный пункт под номером 666.
Мерзнет старушка на ледяном декабрьском ветре. В сугробах застревает, ругая, на чем свет стоит вороватых политиков, называя их не только жульем, но и подонками, и прощелыгами.
Затем наша озлобленная на власть имущих старушка ждет в очереди таких же, как она, выживших после развала СССР стариканов, недовольных политической воровской элитой, открытия сего пункта.
А как только оное происходит, наша бабка вприпрыжку бежит со своим бюллетенем в зубах к урне. И лихо голосует за публику, которую только что вместе с другими стоящими тут пенсионерами окрестила прощелыгами.
Бедная старушка и не подозревает, что уже давным-давно запрограммирована на подобные действия и ее поведение уже никак не зависит от собственного желания.
«А может, эти манипуляторы заботятся о том, чтобы сохранить человечеству жизнь и без ихнего подло-коварного зомбирования наши облученные трупы давно бы уже гнили в мерцающих после Третьей мировой войны от радиации развалинах земных городов?» — пришла мне в голову дикая мысль.
Но я тут же прогнала ее от себя, поскольку за последний век мир не раз превращался в кровавую баню, а экономику колбасило кризисами.
О том, что произошло с культурой, превратившейся в торжество ликующих выродков-попсовиков, я и вспоминать не хочу. Там вообще полный отстой.
В общем, то, что миллиарды ни в чем не повинных сапиенсов превращены телеком, радио и интернетом практически в зомби, мне было ясно, как Божий день. Однако я никак не могла понять: а зачем?
Какую программу должны воплотить в жизнь семь с половиной миллиардов жителей планеты Земля?
Кто стравил самые людоедские государственные режимы в истории — гитлеровский и сталинский? Кто заставил их обескровить друг друга в смертельной схватке и навсегда забыть о претензиях на мировое господство?
Как немцы всего лишь за семь лет жизни при нацистах превратились в кровавых маньяков и к 1941 году готовы были пустить на удобрения миллиарды представителей «неполноценных рас»?
Кто превратил Пиндостан из страны расистов и линчевателей негров менее чем за двадцать лет после жестоко подавленного Великого Лос-Анджелесского восстания в народ, массово проголосовавший за Обаму?
Только не надо, сестрицы, парить меня всякой байдой про законы мировой истории. Их всего два — эволюция и революция. Вот с ними не поспоришь.
Но как некоторые народы ухитряются спастись от революций и втиснуть века эволюции в годы технической и социальной модерниции ни один закон не объясняет.
Нет, есть, конечно, катализаторы таких процессов — бешеные инвестиции, рыночные реформы, открытие месторождений и выгодное геополитическое расположение территории.
Однако ни один такой катализатор не может мгновенно переделать сознание пиплов. И чьи тут тогда игры, а?
Слушайте, сестрицы, а вдруг, ко всему прочему, манипуляторы человеками — это вовсе не единая команда вроде масонской группировки, а куча борющихся между собой группировок?
И на чью сторону тогда лично мне нужно встать? Под каким знаменем воевать? И с кем?
Я настолько углубилась в свои размышления, что перестала слушать собеседника.
Хорькофф мигом почувствовал это и спросил:
— Чего молчите?
— Анализирую свои знания о зомби, — честно ответила я.
— Вижу, серьезно интересовались темой и до посещения нас.
— А то! — гордая улыбка рассекла, словно я. — Я лучший специалист по ходячим мертвецам. Задайте мне любой вопрос по ним и получите такой ответ, который Вам ни один из так называемых «ученых» не даст. Лучше меня могут знать тему только некроманты-практики и личи — чернокнижники, восставшие из Ада. Но имеются ли таковые на планете, не известно.
— В чем главное отличие зомби от людей, не считая физиологии?
— Оное отличие Вы, Андрей Яковлевич, прекрасно можете наблюдать на своих подчиненных. В отличие от раздолбайски настроенных незомби-людей у зомби-людей весьма ограничен кругозор.
— То есть?
— Для них отсутствует большинство факторов, отвлекающих внимание обычных смертных от достижения цели. Дайте зомбикам конкретную задачу — и живые мертвецы перевернут весь мир. Их ни секс, ни телек, ни наркотики, ни деньги, ни слава даже на минуту не отвлекут от выполнения программы заданной хозяином.
— Вы с каким-то восторгом говорите о живых мертвецах, словно они стоят на более высшей ступени эволюции, чем мы с Вами. А ведь это же не так. Это же трагедия для их близких. Полное разрушение социальных связей — основы всего нашего общества. Остаются только профессиональные отношения и статусная иерархия.
— Не спорю, для мира живых эти существа потеряны — они вне родственных и дружеских связей, вне социума. Зато для работодателя — это офигительный трудовой ресурс. По крайней мере, до тех пор, андроиды не станут стоить дешевле людей. Да и тогда зомби могут пригодится: добавив в них присущие роботам детали, можно создать киборгов.
Внезапно мой собеседник расхохотался. Но не истерически. А как вполне себе здоровый параноик, что, кстати, тут же было подтверждено следующими слова:
— Значит, я — Андрей Хорькофф — великий создатель зомби?
— Скорее, их великий повелитель — Темный властелин, — поправила я президента «ИNФЕRNО». — А «Новая эра» — своего рода Кольцо всевластья.
И мне почудилось, будто под органный музон над головой Хорькоффа появилась корона, испускающая лучи кроваво-красного света.
«Либо меня сегодня не по-детски глючит, либо что-то с их офисом не так, — подумала я. — Надо будет поспрашать этого президента зомби-корпорации о секретах сего загадочного здания. Особенно про оживающих горгулий и чудищ на картинах в холле. Может, каким-то особо токсичным материалом коридоры облицевали?»
В кабинет вошла Снежана. Она передала Хорькоффу подписанные главбухом документы.
Хорькофф заверил подписи печатью. И передал один экземпляр договора мне.
— Там с в-вахты з-звонили, Андрей Яковлевич, — сообщила секретутка. — Г-говорят: пара с-страховщиков к Вам рвутся. К-клянутся, что Вы их ж-ждете.
— Пал-Никодимыч без боя не уйдет! — заволновалась я. — Он, хоть и старый пень, но биться станет до последнего. Да и юрист наш… Такого выжигу мордоворотом на вахте не запугаешь. Ох, боюсь, прорвутся, засранцы.
— Не п-прорвутся, — утешила меня секретутка. — Им удалось м-миновать д-дежурного, но уже у л-лифта с-лужба б-безопасности с-скрутила н-нарушителей.
— И что с ними теперь делать? — озадачился Хорькофф.
— Гнать в шею! — не задумываясь, ответила я.