Тур смутился.
— Не хочу пересказывать сплетни, но ваша правда. В столице говорят, что Булат подыскал сыну прекрасную партию ― богатую боярыню.
— Жаль, что не саму княжну, ― буркнул Третьяк. ― И слухи о темном прошлом жениха помешают всем брачным замыслам. Да уж, нелегко вашему Булату, ничего не скажешь. Интересно, а почему блестящая партия образовалась именно сейчас? Ведь убитая Чернава служила в театре. Нельзя сказать, что подходящая жена для сына успешного человека.
— Об этом я не думал, ― живо откликнулся Тур. ― Но Ворон мог жениться и по любви.
Третьяк поморщился. Теперь-то Булат, стоящий на пороге личного дворянства, подрежет романтичному отпрыску крылышки. Если тот не окажется душегубом, конечно. Тогда прощай знатная девица.
— Вот что, господарь, ― вздохнул Третьяк. ― Я покажу вам то, что мы нашли на месте преступления. Наверное, в столичных отделениях эти вещи всегда помогают раскрыть правду. Но мне они ни о чем не говорят. А подозреваемых у нас всего два, с них можете и начать. И будьте готовы, что все ваше расследование сразу же пойдет наперекосяк. Народ у нас тут веселый.
***
Дружинник Лют Ярополков сын спал и видел чудесные сны. Там он женился на богатой боярыне, уехал в столицу и был представлен к княжескому двору. Его красавица жена кланялась великой княгине и целовала ей ручку, когда на самого Люта обрушился водопад ледяной воды. Он заорал и проснулся.
— Убирайся отсюда, пьяница! Налопался и валяется! Ни стыда, ни совести! Пошел вон, говорю, а то помоями угощу!
Лют вскочил и побежал, пытаясь одновременно понять, где он находится и что вообще происходит. Надо же было так некстати по дороге из кабака присесть отдохнуть на сваленные в кучу у какого-то дома мешки и заснуть. Хорошо, что стражей порядка поблизости не случилось.
Лют остановился и покрутил головой. Похоже, спал он долго, раз она не кружилась. А значит, сейчас должен быть уже или поздний вечер, или ночь. Лют как мог привел себя порядок, подумал и хотел направиться домой, но потом подумал еще и повернул обратно к кабаку, потому как его начала мучить жажда.
Питейное заведение еще работало, хотя народу было мало. Лют не нашел никого из знакомых или сослуживцев, заплатил за квас и, вздохнув, присел ближе к раздаточному столу.
— Что ― отпуск дает о себе знать? ― ехидно поинтересовался сидящий рядом человек.
— Да, ― буркнул Лют. ― Еще немного, и он меня погубит.
Человек хмыкнул и уткнулся в бумаги, лежащие перед ним.
Лют прищурился. Он знал своего неожиданного собеседника. Это был сам хозяин кабака, которого гости видели не так уж и часто. И не только этого кабака, но еще и двух других в городе. Правда, те заведения были немного приличнее. Путята Воянов сын его звали и, надо сказать, побаивались. Поговаривали, что он недругов своих и тех, кто дела его портит, без разговоров сует в мешок и бросает в Черноградское озеро. Что, мол, много в озере жертв Путяты на дне почивает. Однако Лют не переходил дорожку Путяте, разве что потреблял его выпивку. Поэтому не сильно опасался озерного дна.
Дружинник допил свой квас и заказал еще кружку. Путята тем временем закончил возиться с бумагами. Он встал, потянулся, снова весело посмотрел на Люта и собирался что-то сказать, но его прервал подошедший половой.
— Я тут эта… слышал сегодня… ― начал он. ― В нашем отделении теперь столичный дознаватель какой-то. Собираются то дело на свет вытащить. Говорят, снова будут допрашивать, хозяин.
Лют краем глаза увидел, как Путята нахмурился. Нехорошо так нахмурился.
— К навьям тварям их всех. Толку-то, что из столицы приехал? Далековато теперь столица от него будет.
Путята отвернулся, схватил бумаги и быстрым шагом ушел прочь.
Лют, попивая квас, лениво размышлял, а не отправится ли этот неизвестный столичный дознаватель подкормить рыб в Черноградское озеро?
Следующий день застал совершенно трезвого Люта в гостях у брательницы Томилы. Требовалась помощь в подготовке пира по случаю годовщины ее свадьбы, и Лют поостерегся пить. Томила могла в приступе гнева и с лестницы спустить и вообще на пол города опозорить.
— Ах, Лют, ты опять опоздал, ― причитала брательница, быстро проводя его в дом. ― Распута отправился закупать бочки соленостей и рыбы и забрал с собой всех слуг-мужчин. А на нас размещение гостей. Я нарисовала, как расставить столы, скамьи и стулья. Вот, посмотри.
— Бочки? Вы собираетесь кормить весь город?
Томила посмотрела на него с видом оскорбленной добродетели.
— Надо поддерживать положение в обществе. Разве мы не одни из самых богатых людей в городе? Думаю, некоторые уважаемые господари и бояре тоже придут.