Лют вспомнил сгоревшую баню и все события, благодаря которым Томила получила наследство и счастливо вышла замуж. Прежний ее муж не сильно нравился Люту, но его арестовали за кражу и убийство и казнили.
Нынешний муж Томилы, купец Распута Нежданов сын, кроме хорошо идущих дел имел еще и способности к колдовству, и Лют немного его опасался. Впрочем, тот был человеком добрым и мягким и не любил выставлять напоказ необычные умения.
— А я кто? Бедный родственник? ― пробурчал Лют, с трудом двигая тяжелый стул.
— Бражкин ты родственник, ― укоризненно сказала Томила. ― Давно бы вылез из долгов, если бы не гулянки и выпивка.
Томила на свой лад заботилась о Люте, что чаще всего выражалось в попреках, хотя и не сказать, чтобы несправедливых. Их отцы были братьями-близнецами, и после смерти одного из них Лют и Томила росли в общей семье.
— Я сегодня не пил, между прочим. И вчера вечером пил только квас.
— Так я тебе и поверила, ― сквозь шуршание отозвалась Томила из угла, где стояли сундуки. ― Я пригласила пару богатых невест. Так что постарайся поменьше пить, а то опять опростоволосишься. Будь полюбезнее, позови кого-нибудь в приличный кабак или в театр.
Лют, пыхтя, таскал стулья и покорно слушал нравоучения брательницы.
— Театр… У нас один дружинник, Ворон зовут, был женат на ком-то оттуда. Так вот, не поверишь, Томила, где-то год назад ее убили прямо в доме. Помнится, как раз перед этим Ворона повысили, определили в дружину посадника. И тут такое несчастье.
Томила перестала шуршать.
— Как странно. Сегодня приходила старая знакомая, приносила ткани. Она рассказывала, что ее постоянную заказчицу неожиданно вызвали в следственное отделение. Та была вне себя ― тревожить честную женщину без всякого повода. Хотя она не сильно-то честная, вдова, Баженой зовут. Но все-таки… Жену вашего Ворона случайно не Чернава звали?
— Вроде так, ― озадаченно произнес Лют.
— Из столицы вроде приказали убийство заново расследовать. Недовольны работой наших дознавателей остались.
— Старый дознаватель хороший был, ― сказал Лют. ― На покой ушел. А новый, похоже, сел в лужу. Надо будет найти Ворона и предупредить его.
***
— И что мы имеем с гуся, кроме костлявых лап и клюва? ― с ехидцей поинтересовался дознаватель Третьяк у высокородного гостя.
Господарь Тур зашелестел бумагами.
— Я вызвал в отделение главных действующих лиц, ― пробормотал он. ― Надеюсь, вы не против? Необходимо получить от них повторные сведения.
«Он меня до горячки доведет, ― обреченно подумал Третьяк. ― Уже распоряжаться начал».
— Никому не показались странными рассказы Ворона и этого Путяты Воянова сына? О том, где они были во время убийства? Оба работали допоздна.
Третьяк счел за лучшее промолчать.
— И это при том, что орудием убийства послужила часть кистеня Путяты? Я уже не говорю про сомнительное алиби мужа.
— Путята точно сидел в своем кабаке. Это подтвердила пара десятков человек. Ворон был на службе во дворце посадника. Мы все это уже проходили год назад.
При воспоминании о Путяте у Третьяка запершило в горле. Не любил он связываться с такими людишками, даже по работе. Их надо или сразу давить, или самому нырять в Черноградское озеро.
— Прикажете еще кого вызвать? ― вслух сказал Третьяк.
— Пожалуй. Да, еще одну боярыню. ― Тур почесал нос и чихнул.
— Это зачем понадобилось?
— Одна из моих мыслей. Надеюсь, верная.
— Иначе не сносить тебе головы, малец, ― тихо произнес Третьяк, делая вид, что заинтересовался пустой чернильницей. ― Здесь тебе не чистенькая и ладненькая столица под всевидящим государевым оком.
Тур тем временем заметно приуныл. Он рассматривал нечто маленькое, лежащее перед ним на тряпице ― несколько перьев, опаленных по краям.
— А-а-а, ― понимающе протянул Третьяк. ― На вещественные любуетесь. Я, помнится, неделю над этим голову ломал ― как перья оказались рядом с убитой. И вообще имеют ли они отношение к делу.
— С головкой от кистеня все ясно, а это… ― Тур вздохнул. ― Но я обязательно во всем разберусь.
Он встал и пошел к двери и на самом пороге обернулся.
— И еще нам надо успеть зайти в храм Велеса. У вас же он есть?
— Само собой, ― медленно произнес Третьяк и внезапно развеселился. ― И даже храмовая школа при нем. Вы желаете допросить жрецов? Они будут в восторге, уверяю. Один из них, помнится, обставил в расследовании моего предшественника. Поговаривают, что тот впал в ничтожество и поэтому ушел на покой.