— Стрелы? ― вскинул на него глаза Распута.
— Ну да. Обычное дело, вся дружина такие использует.
— Вот оно как, значит… ― протянул Распута. ― Да уж, перемудрил господарь Тур.
Лют от неожиданно пришедшей ему в голову мысли даже открыл рот и забыл его закрыть.
— Стрела… Кикиморы болотные, я прав был! Ворона это стрела, он и душегуб получается.
— Не стрела, а остатки оперения, ― почесал лоб Распута. ― От самой стрелы ничего не осталось. И, значит, она могла быть заговоренная.
— Как это?
— Одно из условий заговора на вещь. Например, кольцо, или гребешок, или оружие какое, чем человек постоянно пользуется. Она стрелу, значит, притягивает, а сама стрела после попадания вспыхивает и мигом сгорает. Это часто используют влюбленные на Купалину ночь.
— Наверное, придется идти в отделение к дознавателю, ― сказал Лют.
— Завтра поглядим. А пока я, значит, еще поговорю с верховным жрецом Велеса. Он тут всю эту кашу на нашем празднике заварил.
Этот может.
***
— В письме из столицы говорится, что я обязан оказать вам посильное содействие. Но как я смогу это сделать, если вы молчите?
Третьяк ходил по кабинету из угла в угол, как волк по клетке. На стуле перед ним сидел господарь Тур. Он мял в руках шапку, светлые волосы были растрепаны, а под глазами ясно обозначились синяки.
— Я предупреждал вас. Несколько раз предупреждал, ― продолжал Третьяк, несмотря на то что ответа от собеседника так и не дождался. ― В нашем деле нужно быть осторожным и иметь холодную голову. Чуть посмотришь в сторону и ослабишь вожжи ― так тебя или сожрут, или сам утонешь. Чему вас в вашей столице только учили? ― сквозь зубы прошептал черноградский дознаватель последнюю фразу, подошел к приоткрытой двери и крикнул в коридор. ― Главного писаря сюда. И поживее!
Господарь Тур резко поднял голову.
— Я нашел свидетелей и вещи, которые ваше отделение упустило в прошлое расследование, ― упрямо сказал он.
Третьяк уперся ладонями в стол, нависая над ним.
— А еще необоснованно обвинили одну из значимых фигур города, вмешали сюда титулованную дворянку, верховного жреца самого почитаемого храма и семью богатого купца. И все это с шумом, грохотом и на большом празднике. Прямо бык в гончарной лавке.
— Это ваш Путята значимая фигура? ― сквозь зубы процедил Тур.
— И ваша, извините покорно за грубость, боярыня Ярослава тоже вместе со своим могущественным покровителем, ― парировал Третьяк. ― Вот подаст Путята или Ворон голове жалобу, тот отправит ее посаднику, а там и до столицы недалеко. Что, мол, посланник ваш мутит воду в городе да людей почтенных тревожит, а поручение свое, между тем, так и не исполнил. И поедете вы обратно представать пред очи главного дознавателя столицы, а то и самого великого князя. Зависит от длины рук уважаемого Булата. Который будет сильно, очень сильно недоволен.
— Не пугайте меня. Я справлюсь с этим делом, ― выдохнул Тур. ― Я просто очень устал за прошлый день и ночь.
Третьяк открыл рот для следующей отповеди, но его прервал появившийся писарь.
— Подай-ка, голубчик, последние записи допросов, ― приказал Третьяк.
Господарь Тур смотрел, как дознаватель быстро читает, иногда шевеля губами. Третьяк пару раз кивнул сам себе, вернул бумаги писарю и выставил прочь, не забыв проверить, не задержался ли тот под дверью.
— Так. Начнем с самого простого. Зачем вы затеяли повторный обыск дома Ворона да еще и рано утром?
— Я искал гусли, ― на удивление покорно ответил Тур.
— И за каким лешим они вам понадобились? ― миролюбиво спросил Третьяк, хотя внутри него все снова заклокотало от гнева. ― Никто о них и не упоминал, кроме господаря Всеволода. Если бы Чернаву стукнули ее же гуслями, мы бы давно об этом знали. И потом ― как вы себе это представляете ― убийца проникает в дом, ищет по всем комнатам гусли и только потом набрасывается на хозяйку?
— Нет. Потому что все было совсем не так.
Третьяк поднял бровь.
— Тогда скажите, как оно, по-вашему, было?
— Убийцу пустила хозяйка. Если он вообще приходил. В любом случае она его знала, потому как это кто-то из наших подозреваемых. Я отдал купцу Распуте те перья, чтобы он узнал, имело ли там место колдовство. Жрец Велеса тоже склоняется к этой версии. А когда я услышал историю про змея… ― Тур резко прервал свою и без того путаную речь.
— Вы решили, что Путята, ну, или Ворон, обратились к нему за погибельным колдовством, ― закончил за него Третьяк.
— Да, ― неохотно сказал Тур. ― Распута упоминал, что для колдовства против человека нужна его личная вещь. А гусли… Путята, или сам Ворон, или Яр… ― По лицу Тура прошла мучительная гримаса, он не закончил фразу и начал новую. ― Убийца унес гусли, с помощью змея наложил на них заклятие, и оно погубило Чернаву. Все показания свидетелей, кто и где находился в ту ночь, в этом случае будут недействительны. Душегубу надо было только вернуть гусли Чернаве и ждать. Я нашел гусли в доме Ворона и хотел показать их тому самому змею. Весь день его искал, только ночью нашел.