Я вскочил и отправился в прихожую, чтоб захлопнуть за Дороти дверь. Вернувшись в контору, я сел, упрятал свой блокнот в ящик письменного стола и заметил:
— Теперь мы все при ярлычках. Я — трус. Вы — сапожник. Распорядитель наследства — крыса. Ей-богу, она нуждается в свежих впечатлениях.
Вулф только крякнул. Крякнул на добродушный лад, ибо обеденный час был близок, а он никогда не позволял себе раздражаться перед едой.
— Итак, — сказал я, — если она не предпримет что-нибудь из ряда вон выходящее, её заберут к завтрашнему полудню, а она — последняя. Надеюсь, Солу и Орри везёт больше, чем нам. У меня вечером свидание и билеты на двоих, но если долг велит…
— На этот вечер ты свободен. Я сам проконтролирую ситуацию.
Знаю, как он проконтролирует. Он будет торчать здесь — читать книги, пить пиво и при каждом звонке приказывать Фрицу, чтоб отвечал просителям: Вулф занят. Уж не впервые на моей памяти он решал: овчинка выделки не стоит. В таких случаях моя миссия была проста: проследить, чтоб он вернулся на круги своя. Но на сей раз я посчитал: если Орри Кэтер провёл полдня в моём кресле, он вполне дорос до исполнения моих обязанностей. И я поднялся к себе в комнату, дабы преобразиться для вечерних развлечений.
Вечер получился отменным во всех смыслах. Пускай стандарты, к коим приучил моё нёбо Фриц, перекрыты быть не могут, ужин у Лили Роуэн всегда замечателен. Шоу тоже заслуживало всяческих похвал, как и джаз-банд в клубе «Фламинго», куда мы направились, чтоб поближе узнать друг друга: я ведь встречаюсь с нею всего только семь лет. Одно, другое, пятое, десятое — в результате я вернулся домой к трём часам. По привычке заглянул в кабинет: погладить ручку сейфа, да и вообще оглядеться вокруг. Имея для меня информацию, Вулф обычно оставлял записку на столе под пресс-папье. Вот и сейчас там лежал листок из его блокнота с маленькими аккуратными буковками — ну впрямь печатный текст.
«А. Г. Твоя работа по делу Кейса вполне приемлема. Сейчас, когда оно раскрыто, ты можешь, действуя согласно договорённости, отправиться утром к мистеру Хьюитту за этими экземплярами. Теодор приготовит для тебя коробки. Не забудь о вентиляции.
Я перечитал этот текст, заглянул на оборот: нет ли там какого продолжения. Увы, страница была девственно чиста.
Глава 13
В утренних газетах за четверг я не нашёл ни строчки о деле Кейса, которая указывала бы, что кто-то продвинулся хоть на дюйм в головокружительной гонке за преступником.
Целый день, с десяти до шести, я потратил на Льюиса Хьюитта: добираясь к нему на Лонг-Айленд, возвращаясь под конец домой, а также помогая в отборе, чистке и упаковке десяти тысяч годовалых растений.
Когда я тащил последнюю коробку вверх по лестнице, случился сюрприз. Машина, кою я не раз видывал прежде, с буквами «ДП», что означает департамент полиции, подкатила к обочине тротуара, остановилась сразу за седаном, и из неё вышел инспектор Кремер.
— Чем занят Вулф сейчас? — спросил он, восходя ко мне по ступеням.
— Дюжиной зиготпеталумов, — ответствовал я с прохладцей.
— Пропусти-ка! — сказал он грубо.
Так я и поступил.
А что мне ещё оставалось делать, коль скоро я теперь больше смахивал на мальчишку-рассыльного, чем на сыщика. Стиснув зубы, я помогал Теодору доставлять орхидеи в оранжерею, когда послышался из конторы Вулфов рык:
— Арчи!
Я вошёл. Кремер сидел в красном кожаном кресле, меж зубов — незажжённая сигара торчком к потолку. Вулф хмуро взирал на него, поджав губы, что свидетельствовало об одном: черпает кайф в своём подспудном клокочущем негодовании.
— Я занят важным делом, — заметил я лаконично.
— Оно подождёт. Дозвонись до мистера Скиннера.
Я мог бы сказать куда больше, не будь там Кремера. А так я просто фыркнул и сел за телефон.
— Прекрати! — свирепо гаркнул Кремер.
Я продолжал накручивать диск.
— Ладно, хватит, Арчи, — сказал Вулф.
Расставшись с телефоном, я обнаружил: он хоть и не перестал хмуриться, но губы подраспустил, готовясь начать речь.
— Я не вижу ничего для вас лучшего, мистер Кремер, нежели принять предлагаемый мною выбор. Как я уже сказал вам по телефону: дайте мне слово, что будете со мной сотрудничать на моих условиях, и я тотчас же изложу вам всё дело до мельчайших подробностей, включая их обоснование. Вы можете отказать мне в своём слове, и тогда я узнаю у мистера Скиннера, не пойдёт ли на кооперацию со мной окружная прокуратура. Единственная моя гарантия: никакого ущерба дело не понесёт. Мои ожидания простираются ещё дальше: надеюсь, оно будет закрыто. По-моему, всё справедливо?