– На то, что стоит позади тебя, – звучит ответ в моей голове.
Позади меня? Вдруг накрывает невыносимое ощущение, будто что-то прижимается к моей спине, давит, не дает повернуться. Чувство тяжести впивается в спину паучьими лапами, ночными страхами, гнетущим взглядом умирающего человека, плачем, что преследует меня. Что-то сдавливает мое горло, рука поднимается, чтобы освободиться, но это мое платье, что-то сзади так сильно тянет за подол, что ворот врезается в шею, очень больно. Тянут всё сильнее, и чувствую, как ступни погружаются в мягкую землю, и она осыпается, будто под моими ногами пустота. Я падаю?
– Аааааааааааа! – Изо всех сил отбиваюсь от того, что вцепилось в меня, руки натыкаются на что-то холодное, тонкое, чьи-то ногти царапают кожу, пытаясь ухватиться за мою руку. – Нет! Нет! – Топаю, от этого земля под ногами просыпается еще сильнее. Сейчас мертвец затянет меня в свою могилу. – Отцепись от меня!
Со всей силы дергаю платье, кажется, дышать становится чуть легче, набираю полную грудь воздуха, рука, защищая, все ещё держится за шею. Секунду вокруг царит мертвая тишина, затем раздается скрежет, глухие удары отбрасываемых комьев земли, мелкие камни, осыпающиеся в яму – кто-то копает. Поднимаю глаза. Пустые черные глазницы Хозяина смотрят на меня. Теперь на меня. Пойманная в капкан его взгляда, чувствую, как меня заволакивает тьма, невыносимый страх, такой, что кажется я вот-вот умру, парализует сердце. В этом страшном онемении, парализованная, лишенная воздуха и сил, я с полной ясностью понимаю, что для Хозяина я только дань голодной пустой земле, я лишь очередное тело для еще одной могилы, и Алекс такой же, и миллионы других. И нам никогда не встретиться. Так же, как эта глупая женщина, я буду бродить по полю в поисках Алекса, пока не превращусь в пыль.
– Вам никогда не встретиться, – звучит пустой голос, и я не могу понять, это голос Красного или мысли Хозяина вползли в мою голову. – Вам никогда не встретиться, вам никогда не встретиться, никогда не встретиться, – повторяет пустой голос.
Хозяин равнодушно отворачивается и уходит, тут же свора окружает меня, и я вновь чувствую тяжесть и удушье и разочарование и злость.
– Нет! – кричу я вдогонку монстру. – Это не то! Совсем, совсем не то. Нет! Я не этого хотела.
Отворачиваюсь от Хозяина, стряхиваю то, что вцепилось в моё платье. Красные топчутся передо мной, стеной отгораживая от меня тропинку. Нет! Я выберусь отсюда. Это ваше поле – это всё обман! Вам меня не удержать. Разбегаюсь и выставив вперед руки врезаюсь в красную стену. Огромные монстры расходятся в стороны, пропуская меня. Убегаю под протяжный вой, такой тоскливый, будто завывания плакальщиц над моим телом. Что же я делаю? Они бегут за мной. Догоняют мгновенно. Окружают, как стая шакалов, но держатся поодаль не набрасываются. Только один бежит за мной по пятам, чувствую его дыхание и прикосновения к спине и слышу, как быстро колотится его сердце. Вылетаю на дорогу. Псы останавливаются. Я тоже замираю, пораженная. Над горизонтом, миллионами кострищ алеет закат. Совсем скоро, с последним лучом солнца исчезнет моя жизнь. Надо поторопиться. Где-то здесь, совсем рядом был выход. В какую дверь стучать? Теперь уже неважно.
Врываюсь на затененную цветами тропинку. Дыхание смерти не коснулось этого места. Здесь все по-прежнему красиво. Опавшие цветы всё также хрустят под ногами, и этот стук. Быстрый, глухой звук, будто сердце пульсирует, отдаваясь грохотом в ушах, но Красные остановились. Что же это? Может, моё сердце? Ужасный звук. Бегу, не разбирая дороги, тут невозможно заблудиться. Вот и двери. Не дожидаясь вопроса масок, стучусь. Кажется, проходит вечность, прежде чем двери открываются. Левая на мгновение раньше. За ней темно, но я и не пытаюсь разглядеть, хочу только выбраться отсюда. Вбегаю в дверь и вдруг страшный удар в грудь отбрасывает меня обратно. Я возвращаюсь и стучу кулаками в густую, как резина, тьму, гулкие удары разносятся в тишине. Чувствую шорох выползающих из гнезд масок, они врали – нет у меня выбора.
– Эту дверь ты открыла для меня. Мама.
Голос такой тихий, что я не сразу прекращаю стучать, не сразу понимаю, что он звучит из-за моей спины, не сразу оглядываюсь.
Передо мной стоит ребенок, я опускаюсь на колени, чтобы заглянуть ему в лицо.
Мой сын, не поднимая глаз, проходит мимо, и мне кажется, что миг растягивается в вечность. Я протягиваю к нему руки, но он, не останавливаясь, входит в открытую дверь. Тьма за его спиной смыкается. Я остаюсь одна.