В этом красивом месте. Такие чудные цветы повсюду, торжественно, как в усыпальнице королей. Наша королева умерла…. Или это был король? Да умер король. Мой прекрасный, любимый король покинул меня, и теперь я должна проводить его. Как это делают? Откуда мне знать, я же не Харон. Я даже не знаю, куда идти, какую дверь выбрать. Ни одна не похожа на королевскую. Будто двери склепов со старого кладбища. Страшные двери. Кто же за ними спрятался? Любопытно. В какую постучаться – в правую или в левую? Рука тянется поочерёдно то к одной, то к другой. Что же мне делать? Повернуть нельзя, а впереди…. Что это? Прямо передо мной… это что, стена? Нет. Не похоже. Во тьме, утопленной в арке из сухих лиан, под паутиной и грязью едва угадывается контур ещё одной двери. Прячется? Хорошо. Я тебя не вижу. Постучусь в… поворачиваю голову направо и налево, направо и налево, ну ладно, ладно, победит та, что откроется первой.
Вытягиваю руки в стороны, их размаха как раз хватает, чтобы я могла постучать одновременно в обе двери. Тук. Тук. Тук. Глухо, будто стучусь в грудь мертвеца. Тук. Тук. Тук. Тук. Теперь подожду. Через мгновение до меня доносится неуверенный шорох, но он растворяется в окружающей тишине, как вздох в прохладном воздухе. Грудь сдавливает жесткая лапа разочарования. Что за ужасное чувство! Будто выкачали весь воздух вокруг меня – дышать нечем. Неужели я останусь здесь навсегда? Нет, не может быть, просто я слишком нетерпелива. Надо подождать. Звук повторяется, и, как награда за ожидание, с другой стороны раздается такой же шорох. Мне повезло! Радостно хлопаю в ладоши – я наконец-то выберусь отсюда. Тц! Не спугни. Слегка приподняв голову, прислушиваюсь, теперь звуки четче. Да, это шаги. Немного отступаю, чтобы не столкнуться с теми, кто выйдет. Тут же в глаза бросаются два светлых пятна в верхних углах дверей. Кажется, когда я стучала, их там не было. Странно. Откуда они выбрались? Постепенно начинаю понимать, что меня тоже рассматривают. В прорези глазниц на меня уставились две грязные белые маски.
Маска слева интересная, у неё заострённый подбородок и длинные, острые, как кинжалы рога. Вторая маска круглая, не привлекающая внимание, будто обезличенная. Под налипшей грязью угадывается белый цвет, но почему-то мне не хочется рассматривать её и я отворачиваюсь. Склоняю голову к двери под рогатой маской. Прислушиваюсь. Тихое шарканье. Наверное, дом находится далеко и мне придется подождать пока старушка дойдет. Почему-то шаги кажутся неуверенными. Может, ей очень трудно идти, у неё больные ноги и поэтому она прихрамывает? Жаль, что я её побеспокоила. Надо будет извиниться, если соседняя дверь откроется раньше. Мне кажется, или шаги становятся легче? Почему я подумала что это старушка? Старушки не могут так ходить. Вдруг перед глазами темнеет.
Поздний вечер. В окнах многоэтажек горит свет, но он не может разогнать тьму, притаившуюся на дне большого двора, поэтому маленькая девочка устроилась играть под уличным фонарём. Она рассаживает на скамейке кукол и напевает песенку, чтобы не бояться. Родители снова задерживаются, а дома она не любит сидеть одна. Там очень страшно. Не помогают пение и включенный свет, от него еще темнее тени под кроватью, а детский голосок не заглушает шорохов и хрипов, ползущих из темных углов.
Когда со стороны соседнего подъезда раздаётся неуверенное шарканье, девочка отряхивает песок с платьица самой непослушной куклы, и рассказывает ей, как важно прибыть на бал нарядной. Шаги совсем не похожи на соседские, поэтому девочке становится любопытно и она выныривает из защищающего её круга света. Мимо, опираясь на палку, проходит сгорбленная старушка. Удивительно, что она гуляет в такое время по чужому двору. Может старушка заблудилась? Дома и в школе девочку учат помогать пожилым людям: уступать им место, переводить через дорогу, и теперь она пытается вспомнить, в каких ещё случаях надо помогать. Девочка совсем запуталась в правилах взрослых и не знает, что делать, но старушка проходит мимо. Хорошо, что её помощь не нужна. Девочка собирается вернуться к своим куклам, когда старушка останавливается. Это немного пугает, ведь она уверена, что та её не заметила. Девочка вдруг понимает, что свет – вовсе не спасение.