— Помогите! — кричу я во весь голос. — Пожар!
— Вот, сука! — встаёт силуэт и направляется на меня.
Невидимые руки схватили меня за пряди волос и сильно накрутили их вокруг собственной руки. Острая боль пронизывает меня, заставляя меня издавать пронзительные вопли, в которых заложен весь мой страх и отчаяние.
Мне кажется, что мой голос разносится на всю округу, но несмотря на мои крики о помощи, никто не является на помощь. Я ощущаю страх, ощущаю боль, и эта ситуация кажется безвыходной.
— Ты сдохнешь так же, как и твои богатенькие родители, и все в этом доме сдохнут. Все сгорят, все умрут, и все достанется мне, потому что я этого достоин. Я достоин, достоин, — тихо шипит мужчина, таща меня к окну.
— Я ничего не сделала! — кричу я.
— Заткнись, — шипит он, словно змея. — Ты тварь. Тварь, которая наслаждается жизнью, а не должна. Тебе следует страдать.
Я с остатками сил упираюсь ногами и хватаюсь руками за его тщательно вытянутые руки, скребу и царапаю их в отчаянном попытке освободиться. Но мужчина, с которым я сражаюсь, кажется непобедимо сосредоточенным и невозмутимым.
В его глазах я вижу решимость и безразличие к моим сопротивлениям. Не смотря на мои попытки, он остается непоколебимым и продолжает хватать меня, словно ничто не может отвлечь его от его цели.
— ААА! — ору я, разрывая свои голосовые связки.
И вот, внезапно дверь в мою комнату растворяется, и перед моими глазами появляются два загадочных мужских силуэта. Эти таинственные фигуры мрачно вырисовываются на фоне освещенного проема, вызывая у меня неподдельное волнение и трепет. Их наличие внушает мне надежду.
— Что за херня? — говорит Демид и быстро идет ко мне.
Внезапно у меня ощущение, будто все преграды расступаются, и я осознаю, что могу свободно дышать. В то же время, за моей спиной раздаётся шум, заставляя меня невольно обернуться. И вот, передо мной появляется силуэт, столь загадочный, что кажется, будто он прыгнул прямо из моей воображаемой реальности в открытое окно и мгновенно растворился в воздухе. Мое сердце неистово колотится, но я не могу остаться равнодушной к такому происшествию в своей жизни.
— Убежал, — говорит Захар, подбегая к окну, и смотрит на меня.
Я стою на коленях, рыдая, моя грудь прижимается к теплому торсу Демида. Волной испуга это ощущение накатывает на меня, словно я никогда ранее не переживала подобного. Так страшно, что я даже не обращаю внимание на то, что моё тело полностью обнажено. Моя истерика набирает обороты, и я не могу сдержаться.
В то же время, пока слёзы катятся по моим щекам, я чувствую, как Демид нежно гладит мою спину, прикосновение его руки отправляет волну успокоения через всё моё существо. Затем он начинает что-то шептать на ухо, слова, которые медленно проникают в моё сознание и звучат как сладкий шёпот.
Комната озаряется ярким светом, когда Захар решительно нажимает на выключатель. Я ощущаю его близость, его теплое дыхание на моей коже, когда он быстро приближается ко мне, накрывая меня мягким халатом. Этот момент словно заряжен нежностью, создавая прекрасную и защищенную обстановку вокруг нас.
— Лилия, все нормально, он ушел, — нежно говорит Демид.
— Что случилось? — заходит заспанный Феликс и осматривает мою комнату.
— На Лилию кто-то напал, мы не успели поймать его, — объясняет Захар.
Феликс осторожно вглядывается вокруг, словно в поисках какого-то знака. Его глаза сканируют окружающую обстановку, стремясь уловить что-то важное или необычное. Внезапно на его лице отражается некая осознанная решимость, и он начинает медленно отступать в сторону.
— Захар, пойдём, проверим дом, может ещё кто-то здесь, — тихо говорит Феликс.
Мои сомнения рассеиваются, когда все парни постепенно удаляются, оставляя меня и Демида в полном одиночестве. Наступает момент, когда я могу вздохнуть спокойно и позволить себе расслабиться. Мягкое касание Демида по моей спине вызывает у меня ощущение нежности и бережности. Его рука плавно скользит по моей коже, словно волшебный лепесток струится сладким ароматом исцеления. Это прикосновение создает внутри меня чувство комфорта и покоя, словно последние ошметки тревоги растворяются под его лаской.
— Лилия, ты что-нибудь запомнила? — спрашивает Демид, отстраняясь от меня.
Я отрицательно качаю головой.
— Может быть что-то особенное? — настаивает Демид.
— Он говорил, что все умрут. Все. Так злобно он это говорил, — начинаю я снова впадать в истерику.