Арина едва успела сесть на стул, как её тело обмякло после длительного напряжения. Посидев немного, прийдя в себя, сбросив безумно дорогое платье, которое было куплено именно для сегодняшнего вечера на пол, прошла в комнату и упала на диван.
— «Боги! Как я устала за эти полгода. Ни дня отдыха, что бы просто посидеть или полежать дома, да посмотреть телевизор. Это, конечно, помойка ещё та, но иногда помогает отвлечься от действительности. И как люди вообще сутками напролёт смотрят эту галиматью?»
Тихо засмеялась.
— «Да уж. Длительная подготовка и полное погружение в действительность явно мои мозги свернули набекрень. Вот. Опять русское разговорно-жаргонное слово. Чувствую — по-настоящему стала русской — уже про себя думаю на ЭТОМ языке, а свой, к великому ужасу, за полгода хотя и не забыла, но некоторые слова и не сразу приходят в голову. Ещё полгода-год и вообще забуду родной язык. С Наставницей ей не повезло, это точно. Как она сказала? Мастер-эмпат, да ещё и ментал? И за три месяца плотного общения и занятий она ни разу не дала знать, что чувствует меня? И не показала своих способностей и возможностей? Это что же тогда за монстр такой, что бы мог отгородиться столь непробиваемой стеной? Или Свар специально свёл меня с этой женщиной? И что теперь делать? Ждать, когда меня под белы рученьки куда-то отвезут на допрос? Хотя и не страшно. Я ведь никому и никаким образом не причинила неприятностей своим прибыванием. Да и уроки танцев, что давала Елизавета Петровна, были мною с лихвой оплачены, а не являлись благотворительностью с её стороны. Приглашение на сегодняшний бал, который вообще начался с каких-то немыслимых обрядов…. Так и тут она не напрашивалась, лишь приняв предложение составить компанию. Со всех сторон всё чисто и предьявить мне претензий нельзя. Искала своих «потеряшек? Искала плотно всё прошедшее время, но результатов, можно сказать, никаких. Что удалось выяснилаточно, так подтверждение нашего человека — двое мужчин при попытке проникнуть в ряды Братства попросту исчезли. И их следы надо искать именно там. А неделю назад пришло сообщение на телефон, что Иван Старых, к которому она более не обращалась, каким-то способом смог улизнуть из-под наблюдения и месяц тому назад вернулся на Родину. Как хорошо, что хоть одному из наших повезло».
Есть не хотелось и, хотя был ещё день, даже не вечер, сил вставать и что-то делать не было никаких и Мария, закрыв глаза, мгновенно уснула.
* * *
— Антон, смотри, кто к нам идёт, — дед с ехидцей в голосе прокоментировал движение Елизаветы Петровны, которая, словно ледокол среди льдин, целенаправленно шла через весь зал явно к ним. — Знать ты её зацепил чем-то. Лизонька, имей в виду, та ещё дама, держи руки за спиной, а то схватит какую, вроде здороваясь, а через миг останешься не только без неё, да и голову можешь ненароком потерять… от счастья общения со столь умной и красивой женщиной. Ты не смотри сколько ей лет. У неё темперемент ещё о-го-го. Да и некоторые, особо говорливые, лишь пискнули напоследок, что лучше к Бульке в объятия не попадать.
— Деда, — Антон изменился в лице. — Насколько знаю, «Булькой» называют начальника службы Инкви…
— Не вздумай об этом сказать даме в лицо, — Дмитрий Михайлович построжел лицом. — В лучшем случае тебе отвесят хорошую оплеуху, в худшем — боюсь и предполагать. Это дама столь секретна даже среди своих, что пусть у тебя рот закроется навсегда от дурных слов в её адрес, да и не стоило мне делиться столь служебной информацией.
— Поздно, батенька, — Румянцева улыбнулась странной улыбкой, подойдя близко и услышав последние фразы. — Да и «новорождённым» Хранителям всё равно, так или иначе, пришлось бы представляться. Это мы, старики, знаем кто чем занимается, а новых наших членов и нечленов всяко придётся посвящать в дела наши печальные. Счастье, что девочка в наших рядах появилась. Теперь хоть сможем на троих соображать. Вас, мужиков, всё больше чем нас, беззащитных, нежных и трепетных.
— Как ты сказала о себе? — Дмитрий Михайлович аж крякнул по-стариковски. — «Беззащитная, нежная и трепетная»? Это ты о себе, Булька? — И старик, закрыв рот двумя руками, стал хохотать. Так, что из его глаз потекли слёзы.
— Ну всё, старый. Хватит ржать словно конь, которому крутят эти… Всё, проехали. Успокойся, наконец. Антон. Ты, что ли, долбани по хребту старого, что бы перестал устраивать истерику. Ну всё, дед. Посмеялись и хорош. — Женщина с самым серьёзным выраженем смотрела на старика, который никак не унимался, а через секунду и сама улыбнулась.
— Дурачина ты, дед. Люблю тебя, сам знаешь, поэтому и не обижаюсь, но сейчас и в самом деле хорэ, как говорит моя внучка. Кстати, Антон, очень приличная и красивая девочка. Правда, намного моложе тебя, лет на десять, но ведь попытка не пытка? Согласись. Познакомить?
Увидев, как парень мгновенно потемнел лицом, женщина тоже стала серьёзной и с её лица исчезла улыбка.
— Как раз на эту тему нам с тобой, милый мой кавалер, и стоит побеседовать. И, знаешь, не стоит откладывать разговор, как бы тебе не хотелось. Предлагаю баш на баш. Ты мне рассказываешь, откуда знаешь Мария и с какой она… луны свалилась, а я тебе расскажу о её друзьях, которых твоя зазнобушка здесь ищет. Тех было трое, но одному совершенно непонятным способом удалось уйти от нашей опеки. Где он в данный момент, увы, не знаем. Скорее всего, вернулся к себе домой. Думали, что те «воронками» пользуются как и все подобные твари. Так нет. То и не твари оказалиась, а, как понимаю, вполне разумнее существа. Но возникает вопрос — а люди ли ОНИ? Или всё же они… Дожен понять, что Мария прибыла сюда за НИМИ, а не ради твоих красивых глазок.
— Позволь мне пояснить, — встрял Дмитрий Михайлович, который, услышав суть разговора, перестал смеяться и внимательно слушал что говорит Воронцова. — Ребята мне всё рассказали, когда я вернулся после очередной… командировки. Между прочим, вновь по твоей просьбе, Лизунь.
— Сейчас получишь, старый, — женщина аж покраснела. — Прекрати хамить. Называй или нормально по имени или по должности. Я тебя не лизун, хрен старый.
— Уважаемые, может мне пока пойти что-нибудь выпить? — Антон с ухмылкой посмотрел на двух немолодых людей, которые сейчас напоминали задиристых петухов перед схваткой. — Если честно, даже не выпить — нажраться хочется до беспамятства. Если хотите присоединиться к столь благородной миссии, буду рад. На троих лучше, чем в одиночестве квасить.
— Молодой человек, не забывайтесь, — Воронцова с хмурым выражением на лице попыталась поставить на место Антона. — Я подошла по делу и нечего здесь строить из себя и кривляться. Когда скажу, что можешь быть свободен, тогда и будешь скакать как горный козлик, а пока такого разрешения не получил…
— Уважаемая Елизавета Петровна, — Антон спрятал улыбку и посмотрел сейчас на Воронцову как удав на кролика. — Не стоит совершать поступков, после которых я смогу из обращения к Вам убрать слово «уважаемая». Сегодня праздник, не забыли? МОЙ праздник и моей сестры. И никаких дел и серьёзных разговоров вести здесь и сейчас не собирюсь, особенно с Вами. Не хотите по-хорошему, могу предложить иной вариант. И не надейтесь, что сможете меня заставить силой исповедоваться перед Вами. Простите, но Вы несколько заигрались в своей гордыне. Кто Вы для меня? Да никто, одна из шестнадцати. Считаете меня слабаком, рассчитывая, что одним щелчком пальца сможете подавить? Не приходит в голову, что есть люди с более развитым даром? Может устроим поединок? Прямо сейчас? Здесь! Я в себе уверен, а вот Вы готовы прямо здесь, на глазах всего зала, после проигранного поединка, поклониться мне в пояс? Не заденет ли такое Вашу гордыню?
Румянцева вспыхнула от гнева. Она знала, была просто уверена, что уничтожит этого хвастуна одним движением мысли, одним щелчком пальцев и… прямо здесь, на потеху всем!
— Антон, будь добр, поищи Арину. — Дмитрий Михайлович внезапно встал перед парнем и медленно прикрыл веки. — Попроси её подойти ко мне, как только освободится.
— Сделаю, деда, не трудно, — молодой человек мгновенно успокоился и, повернувшись, с улыбкой пошёл к танцующим.