Антон так же тихо, поцеловав в маленькое красивое ушко, задал вопрос.
— А разве ты особенная? Скажи по секрету. Обещаю — никому не раскажу.
— Правда-правда не скажешь? — прошептал ребёнок.
— Правда-правда.
— Пап, мама сказала, что я ночью стала светиться как лампочка. И я маме лапку вылечила. Когда она очень болела, я её обхватывала и прижимала к себе, а мама говорила, что боль очень быстро уходит. А вчера у неё гир… гипс сняли, представляешь? Даже врачи удивлялись, что лапка так быстро вылечилась.
— «Похоже, братик, мы влипли», — в голове Антона мелькнула мысль сестры. — «Вот и результат спонтанных действий».
— «Да уж… Подожди, надо пообщаться подольше как с мамой, так и с ребёнком. А лучше — вообще её просканировать. Такое чувство, что мы не только её вылечили, но и передали что — то от себя».
— «Не что-то, а отдали часть себя. И, дай боги, что бы лучшую часть».
— Пап, ты с мамой Риной сейчас говорил? Вот там? — и девчушка постучала тонким пальчиком по голове Антона. — Я слышала её голос, но слов не разобрала. А ты меня научишь так же разговаривать? Пап! Обещай, что научишь! Я хоть и маленькая, но уже умею читать и писать. И вообще много знаю. Мама со мной занимается, она добрая и любимая. Такая же, как ты и мама Рина.
— Стоп, малыш. Давай не всё сразу, голова кругом идёт.
Антон прошёл к стойке ресепшина, подхватив тонкое тело девочки одной рукой, увидел, что вокруг стоят работники клиники, улыбаясь, наблюдая с улыбками за встречей. И только одна тоненькая женщина в дублёнке (да какая женщина, та была на вид лет двадцати пяти, самое большое), с каким-то непонятным выражением смотрела на парня.
— Подожди немного, малыш, — Антон подошёл к незнакомке. — Доброе утро. Вы, как понимаю, мама этого котёнка?
— Мам! — зазвенел голос девочки. — Папа назвал меня котёнком. Вот всё и выяснилось. Раз я котёнок, то ты мама кошка. Папа не стал бы обманывать. Правда, пап?
— Не совсем так, — рассмеялся Антон. — Ты не совсем котёнок. Ты человек с котёночным характером. Иначе как можно было так ловко забраться ко мне на шею? Так могут только маленькие девочки с котёнком внутри.
Парень хотел передать ребёнка в протянутые руки мамы, но куда там — малыш вцепился словно клещ, не желая расставаться с приобретённым «папой».
— Юля, очень тебя прошу — слезь с шеи и иди ко мне, — в голосе девушки прорезался металл, но девочка замотала головой, а её волосы встали дыбом. — Только не смей повторять то, что творила дома.
Эта фраза была сказана уже испуганным голосом и парень почувствовал, что девочка может сорваться, ощущая как её тело начало дрожать от надвигающегося плача.
Мотнув головой женщине, что бы та не продолжала, Антон вновь чуть отстранил девочку от себя.
— Как понял, я на некоторое время выпадаю из рабочего процесса, — он усмехнулся и окинул взглядом всех присутствующих в холле. — Полин, будьте так добры, предупредите, что сегодня приём будет немного сдвинут по времени, но примем всех. Арин, тебя тоже прошу на несколько минут задержаться. Так, чего все стоим и разглядываем? Мы идём переодеваться, а все работают по плану.
Сотрудники стали расходиться по рабочим местам, а Антон с сестрой, пригласив маму ребёнка, поднялись в директорский кабинет. Арина, включив чайник, пошла в соседнюю комнату переодеваться, а Антону наконец-то удалось осободить шею от рук ребёнка, которого усадил на колени.
— Ещё раз доброе утро, — улыбнувшись, молодой человек погладил девочку по голове. — Как самочувствие у Вас и ребёнка?
— Простите, я ведь не видела до сегодняшнего дня ни Вас, ни Вашей сестры, — молодая женщина смутилась. — Я тот страшный день вообще плохо помню. Осталось в памяти, как мой ребёнок летит по воздуху и, ударившись о забор, падает на землю. Потом, словно на фотографии, окровавленное лицо дочки и ей закатывающиеся глаза. Ещё осталось в памяти как хотела схватить её, но левая рука висела словно чужая и всё, темнота. Да и дальше всё фрагментами. Множество врачей вокруг — уколы, шина на руке, потом дочка в чужом свитере, которая мне улыбалась. Вообщем, мало что помню. Я хотела ещё раньше прийти и поблагодарить Вас за всё, что сделали, но рука… Ни одеться толком, ни обуться. Юля помогала, она у меня умничка, не по годам взрослая. Хотя и изводила все дни, мол, надо идти к папе, он поможет. Всё волновалась, что Вы не с нами. Пыталась объяснить, что Вы не папа и мама Юли, но дочь меня не слушала. Точнее, слушала, но не понимала до конца, что пытаюсь донести до её головки.
— А почему ты не слушаешься мамы? — Антон, задавая вопрос, добавил строгости в голос.
— Я маму слушала, но она не верит, что я иногда в голове слышу твой голос, пап. И не поверила мне, что могу помочь с лапкой.
— Юля, сколько можно тебе говорить, что у меня рука, а не лапка? — женщина раздражённо посмотрела на дочь.
— Так папа только что сказал, что я котёнок…
— Подожди, малыш, — Антон улыбнулся. Держа на коленях девочку, внезапно понял, что ему совершенно не хочется, что бы эта кроха исчезла из его жизни, а всё потому, что он каким-то звериным чувством ощутил запах ребёнка и всё в нём кричало — «ЭТО ТВОЁ, РОДНОЕ»!!! Скривившись от таких мыслей, увидел очумевшие глаза зашедшей в кабинет сестры.
— «Это что такое было сейчас?» — Арина остолбенела, глядя на брата.
— «Не знаю, Рин. Что-то древнее во мне проснулось, вот только что? Понимаю, девочка никаким образом не может быть моим ребёнком, но во мне всё вопит — это именно мой ребёнок. Знаешь, может мой не по крови, по духу, по той внутренней силе, что у нас общая. Мы сейчас стали единым целым — обрати внимание как она жмурится от удовольствия, словно её гладят. Ведь это не просто так. Она ощущает тоже самое, что и я!»
— «Как тебе уже сказала, скорее всего мы поделились с малышкой Даром, но ты в большей степени. Именно ты её вытащил, а я… Да, вдруг вспомнила. Мы ведь её поместили в сверкающее яй.… сферу… И когда я отключилась и отдёрнула руки, ТА продолжала сверкать? Или нет?»
Антон задумался.
— «Рин, ты ведь права. И как сам не подумал, не вспомнил? Ты тогда отступила на шаг и осела у стены, а вокруг ребёнка сфера, к моему удивлению, продолжала сверкать. И только когда понял, что всё получилось, та схлопнулась, исчезла без моего участия».
— Простите, — тишину разорвал тихий голос женщины. — У меня складывается впечатление, что Вы между собой разговариваете мысленно?
— Ага, — кивнул Антон и тут же спохватился. — Не совсем мысленно, а… — Он покраснел и смолк, глядя на собеседницу, которая не удивилась, восприняв эту информацию как самое обыденное.
— Удивлены? — женщина улыбнулась, но совсем не радостно. — Так моя дочь подобна Вам. Или, если выразиться правильно, она похожа на Вас. Я за этот месяц с небольшим узнала что только можно как о Вашей клинике, так и о тех, кто спас моего ребёнка. А это были двое уникумов, не экстрасенсов, а высококвалифицированных дипломированных врачей, использующих для лечения силы своего организма. Там много чего ещё понаписано, вплоть до фантастических домыслов, что Вы двое чуть ли не архангелы, представители Бога на земле.
Антон улыбнулся, а его сестра, сделав чай, подала всем чашки. Только ребёнок отрицательно замотал головой, но вот предложенные конфеты сразу же схватил, правда, убедившись, что и перед мамой стоит целая тарелка с такими же конфетами.
Переглянувшись, оценив внимание ребёнка к маме, Арина села на диван рядом с женщиной.
— Враньё всё это, больше выдумки. Тем более что мы чьи-то там «представители». Увы, ибо не наделены божественной властью, обычные люди из крови и плоти. Но обо всём, уважаемая… — девушка споткнулась, так как до сих пор так и не знала, как обращаться к гостье.
— Ой, простите, — женщина смутилась и покраснела. — Да уж… Невежливо с моей стороны. Яна Белая. Отчестство не так важно, да и возраста мы одного. Если не затруднит, обращайтесь ко мне на ты… Что Вы смеётесь?
А двойняшки не смеялись — хохотали в голос, мгновенно вспомнив как саму фамилию, так и всё, что с ней было связано.