— Хочешь сказать, это они у нас утащили?
— Кто знает? — рассмеялся Антон. — Помню отлично, что две остальных пачки чуть ли не в одиночку приговорила мама. Она тогда по три, иногда по четыре чашки себе в день варила.
— Жадина ты, Тошка. Кофе для мамы пожалел. Ладно, давай, что сварил.
— Ты глазки-то открой.
— Нет. Я совсем слабенькая. Чувствую себя как футболка, что носили не один год на себе, не снимая, а когда стала дубовой, просто намочили в холодной воде, а потом попытались выжать. Да так, что бы вместе с водой и грязь исчезла.
— Ты так витиевато рассказала, да так образно… Ладно. Открывай рот, буду в тебя вливать одну ложку за другой. Ты так меньше выпьешь, мне больше останется.
— Какой же ты… — Арина с трудом открыла глаза. Оглянулась по сторонам. Она лежала в одном нижнем белье, на спальнике, к тому же в палатке.
— Антон, не поняла, — Арина попыталась сесть, но у неё ничего не получилось. — Слушай, я и в самом деле практически без сил, даже сесть не могу.
— Подожди, сейчас помогу, — брат оставил в сторону кружку с кофе и, подхватив сестру за плечи, помог ей сесть, накидав за спину кучу одежды и других вещей.
— Так. Теперь пару глотков кофе, а потом накормлю кашей. Самой настоящей кашей.
Девушка послушно сделала несколько глотков кофе, ощущая, как в её тело вливается жизнь. Понимая, что всё же сможет сама удержать кружку, перехватила ту у брата и стала цедить маленькими глоточками, наслаждаясь вкусом и запахом.
— Ну, милая, уже лучше? Оклемалась?
— Ты не можешь говорить нормально. Почему сразу «оклемалась», когда можно было спросить «как себя чувствуешь»? Давай говорить на нормальном языке?
— Как скажешь, роднуля.
— Теперь насущный вопрос, точнее, два. Что с нами произошло и где мы? То, что не дома, понятно.
Антон широко улыбнулся, но девушка почувствовала в его улыбке некую неуверенность.
— Только не врать. Договорились?
— Давай по порядку, — Антон чуть смутился. — Думаю, ты и сама поняла, что нас на лестнице поджидала не какая-то старушка, а та «милая» гостья, с которой беседовали утром в последний день работы.
— Подожди. — Арина сразу почувствовала какое-то несоответствие. — Ты сказал, в последний рабочий день? А сейчас какой день недели? Сколько я пролежала без сознания?
Антон отвёл глаза.
— Тош. Я ведь задала вполне понятный вопрос? Сколько прошло дней?
— Сегодня уже четвёртый. Скоро вечер. Я как мог тебя подпитал, хотя в первый день и сам себя чувствовал овощем. Но на второй день нашёл удобное место, поставил палатку, и тебя кое-как…Что касается места, скажу так — я тебя стал бояться, честное слово. Хочешь знать почему? Смотри.
Антон расстегнул и откинул в стороны пологи палатки и Арина ахнула — метрах в ста от них переливалась изумудным цветом бескрайняя гладь воды. Вокруг белоснежный песок и полная тишина, ни дуновения ветерка.
— Дабавлю, — Антон усмехнулся. — Вокруг и в самом деле те деревья, которые тебе приснились. Сосны неимоверной высоты и деревья, напоминающие по цвету берёзы, но вот листья в самом деле подобие папоротника. Так что, милая, мы провалилсь по милости одной нашей знакомой куда-то в твой сон. Не знаю, то ли у тебя было предвидение будущего, то ли мы попали именно туда, куда вёл путь этого сраного «эвакуатора».
— Хочешь сказать, нас отправила сюда эта девица?
— Ну да. Разве не помнишь, как она тебе в руку сунула ту штуковину? Я видел, как ты пыталась выбросить «подарок» из руки, но тот словно прилип к коже. Я мог тогда освободиться, остаться, но… Помнишь, как в детстве поклялись друг другу — «Куда ты, туда и я». Вот здесь вдвоём и оказались. Когда пришёл в себя — лежали в метре от воды, так и не разжав руки. Ну, дальше тебе рассказывал. И скажу тебе пару слов, которые не будут приятны. Мы здесь оказались по твоей милости. Именно по твоей милости — ты не послушалась ни моей просьбы, ни совета Олега — была без защиты, сняв щит на первом этаже. Если бы он был… Хотя, что сейчас говорить… Что случилось то случилось.
— Я понимаю, прости, — девушка крепилась, но по щеками всё равно покатились слёзы. — Когда вошла в парадную, думала, что всё позади. Я виновата перед тобой и…
— Проехали…
— Тош, спасибо за всё… А почему так медленно набираю силы? Дома ведь было иначе.
— Рин, так мы не дома. Я не хочу тебе рассказывать обо всём, поскокльку сам во многом не разбрался, но кое-что уже могу. Смотри.
У Антона в руке оказался клинок. Но он был другим — мягкий золотистый цвет металла совсем не напоминал тот сине-чёрный, к которому они привыкли. Убрал клинок, вытянул правую руку вперёд.
— И ещё новое, точнее, как понимаю, вернулось старое. Смотри.
Арина ждала появления кольца на пальце брата, но, к удивлению, брат, чуть наклонив кисть, показал ей мягко светящийся браслет, который плотно охватывал запястье.
— Кстати, всяческие цифры на нём исчезли, но, что перебрался с пальца на руку, да стал раз этак в двадцать шире и толще… Непонятно как, но что получилось, то имеем. Ты подожди пока, не эксперементируюй над собой. Успеешь. Силёнок бы тебе прибавить. Ничего, буду кормить, ухаживать как мама, быстро восстановишься.
— Я прилягу? — попросила девушка и Антон помог ей лечь. — Спасибо, братик. Ещё немаловажный вопрос. А что с запасами? Имею в виду еду?
Парень чуть повеселел.
— Ну, с этим более-менее. Мы ж с тобой собирали свои рюкзаки именно на случай, если придёт полярный писец. Не хмурься. Всё в нормативах лексики. Палатка маленькая, невесомая, как раз на двоих. Спальники, котелок и газовая горелка. Всё самое компактное. Сколько рюкзаки лежали собранными? Года три? Четыре? Только периодически менял продуты на более свежие. А утром, после твоих слов, ещё много чего дополнительно сунул. Да и к тебе в рюкзак запихнул. Сублимированные супы, вяленое мясо, всякие крупы, пять банок тушонки и… Парузажигалок, всякую меловку. Между прочим, захватил и зубные щётки с пастой. Что смотришь на меня такими огромными глазами? Да, поверил в твои сны. И, как оказалось, не зря. Еды хватит на пару недель. К тому же поблизости нашёл заброшенный огород. Представляешь, там и картошка и капуста растёт. Всё уже созрело, поэтому начал рыть подобие погреба. Буду туда складывать овощи. Что ещё… Никаких зверей в округе не заметил, кстати, насекомых тоже. Пролетело раз что-то жужжащее мимо уха, но не понял что.
— Тош, а где мы? На острове или это что-то большее?
— Не могу сказать. Я ведь за эти дни далеко от тебя не уходил. Боялся, что очнёшься и начнёшь паниковать, не увидев меня рядом. Да и вообще всё время держал палатку в поле зрения.
— Подожди. Ты сказал, что нашёл заброшенный огород? Значит, здесь живут люди?
— Или живут или жили. За огородом не ухаживали месяца два, не меньше. Поблизости нашёл и подобие колодца, что меня вообще выбило из колеи. Представь — довольно солёное море, а чуть ли не полутора сотен метрах — колодец с пресной водой. И глубина того чуть глубже двух метров. У меня есть ведро из ПВХ, так привязала к ручке паракорд, набрал воды, попробовал. Вкус сказочный. Вода настолько холодная, что зубы сводит. Задумался над нессответствиями… Пресная вода рядом с морем, чуть ли не рядом, раз. Холодная вода на глубине пару метров, когда воздух круглосуточно более двадцати трёх градусов, два. Ночью опускается на один-два градуса, три. Такого просто не может быть, если это не искуственно созданный мир. Отсюда вытекают два вопроса по степени важности. Первый — кто это создал, зачем и для кого. Второй — как нам отсюда выбраться? Да, ещё. — Антон чуть понизил голос. — Вчера поздно вечером, около полуночи, мне показалось, что где-то далеко звонил колокольчик. Ну, такой, как у буддистов. Этот звон то затихал, то усиливался. Можно предположить, что где-то не так далеко от нас и в самом деле находятся люди. А раз звенел колокольчик, они, скорее всего, разумные. И последнее скажу, для того, что бы добить твое воображение до конца. Сегодня ранним утром в небе увидел подобие инверсии от самолёта. Что там летело, не разглядел, но точка, от которой ширился белый шлейф, была отчётливо видна.