- Так. Воздуха наберите в грудь и не дышите сколько сможете… Ничего не понимаю. – Антон потряс головой и, случайно посмотрев назад, увидел, как сестру колотит, словно в лихорадке.
- Арин, что с тобой? – парень подскочил к сестре и, заглянув в опущенное лицо, увидел, как по нему катятся слёзы, - Аринушка. Скажи, пожалуйста, что с тобой случилось? Болит что-то?
В ответ девушка рухнула на колени и заржала во весь голос.
- Не понял… Что это было? – Антон посмотрел по сторонам, но и охранник и Полина опустили глаза. – Послушайте, я могу добиться более-менее внятного ответа хоть от кого-нибудь? Что с Вами?
Охранник только показал на лестницу и выбежал на улицу под дождь.
- Чёрт знает что. – Парень стал раздражаться. – То, что Вы не рыдаете, понял, но что смешного? Рин, хватит ржать. Пошли переодеваться. Кстати, Катя, наверное, вовремя не пришла. – И, услышав очередной взрыв хохота, посмотрел в недоумении на сестру. Только сейчас до него стало доходить.
- Ах, ты ж маленькая засранка. Ну, я тебе сейчас. – А парень помчался по лестнице на третий этаж.
- Чего это с ним? – раздался тихий голос и из коридора первого этажа вышла Катя, сбрасывая большой капюшон с головы, с недоумением глядя на всех, машинально вертя в руке хвост косы. - Рин. Доброго утречка. А где мне можно переодеться? А то меня в таком виде нельзя показывать пациентам. Подумают ещё чего плохого.
Немного успокоившись, Рина ничего не ответила, лишь головой показала на лестницу, мол, иди туда.
И догнала девушку уже на третьем этаже, когда Катя на ходу снимала огромный мокрый плащ.
- Зонта дома не нашла, пришлось одевать папин плащ. Он в нём за грибами ходил. А что? Вроде без дырок и не такой уж потёртый. Сейчас все одеваются как хотят, плевать на других людей. Главное, что бы самому было удобно. И это хорошо, правда, размер не мой, да и ладно.
- Кать, - успокаиваясь, Арина дёрнула девшку за рукав. - Скажи, а чего ты косу в рукав засунула?
- А куда ещё? – недоумевая, спросила девушка. – Если за спину, будет выглядеть словно горб. Если вперёд, стану беременной. И то и другое плохо, рано ещё. А что коса, то её уже привыкла засовывать в рукав. По длине – самое то, да и успокаивает, когда ленту перебираю.
- А никто не спрашивает, что у тебя торчит из руква?
- Бывает, что и спрашивают, но чаще отворачиваются, думая, что у меня в рукаве какое-то животное спрятано. А это не коса торчит, а хвост.
- Животное с бантиком на хвосте? Ну-ну, - Арина посмотрела на задумчивую девушку и вновь, не сдержавшись, рассмеялась. - Ну, ты артистка.
- Рин, так если не смеяться, тоскливо жить. Дом-работа—дом. Беспросветная рутина. Редко когда можно с друзьми куда поехать, отвлечься. Знаешь, как ежедневно выматывает больница. Там ведь не театр, а постоянная боль. И я всё это чувствую, пропускаю через себя. Так и не смогла абстрагироваться.
Подойдя к кабинету, зашли почти одновременно, увидев, что Антон уже переоделся и сейчас просматривает список пациентов.
- Доброе утро, Антон Сергеевич. – Катя пожала плечами. – Вот я и пришла.
- Вижу, что пришла. Какого чёрта… Так… успокоиться. Вдох-выдох. - Антон пару раз глубоко вдохнул и с шумом выдохнул.– Вообщем так. Театр оставляем перед входом в клинику, хорошо? У Вас, дамы, десять минут, за которые должны переодеться и стоять перед этим столом готовые ко всему.
- Ко всему? – испуганно переспросила Катя, но Арина сообразила быстрее, схватив за рукав, утащила девушку переодеваться.
Через пять минут они уже были готовы, стоя у стола и ожидая распоряжений Антона.
Тот, взглянув на девушек, сразу опустил глаза.
- Вот не знаю, что с Вами делать. Нет, что бы мне встретился парень, а то…
- Антон Сергеевич, - Катя чуть покраснела. – Парень с парнем… это не то, что Вам надо, поверьте. Лучше...
- КАТЯ! – рявкнул Антон и тут же извинился. – Прости. Хватит издеваться надо мной. Прошу. Я с тобой с ума сойду. И это только первый день… Вообщем, Рин. Забирай эту… недотёпу с собой. Пусть стоит рядом и смотрит, что ты делаешь. Если попросит дать поработать – пусть пробует, но без контроля не оставляй. Вторая смотровая Ваша. И что бы до обеда никого из Вас не видел болтающимися по коридорам. Ясно?
Девушки кивнули и тут Катя дёрнула за рукав Аину. – Рин, а начальник всегда такой строгий по утрам? Если честно, я начинаю его бояться. Слушай, а ты не знаешь, у него кто-нибудь есть?
- Катя, прошу, закрой рот и иди работай, – Антон устало посмотрел на девушек. – И ОЧЕНЬ прошу – когда будешь рядом с пациентом, свои подколы и шуточки оставьте при себе. Хватит дурачиться. Вы на работе, не на тусовке. Прошу, Катя, посерьёзнее. Знаю, ты можешь… А сейчас прошу, скройтесь с моих глаз. Да, последний вопрос. Почему внизу сказали, что пришла старушка?
И тут же послышался старческий надреснутый голос.
- Да шо, мнеш та надобно к начальникам прити. Те сами…
- Уйди, прошу… - Антон стал подниматься с кресла и дверь за девушками мгновенно закрылась.
- «Вот же артистка…» - парень злился, но внутри его разбирал хохот. – «И что мне с ней делать? Парень с парнем... Вот же зараза… уела.»
В обед в кабинет Арина поднялась одна.
- Где потеряла свиристелку? – Антон наливал из кулера воду в чайник. – Она будет обедать?
- Наверное, да. Девчонки её взяли в оборот. Ну, сам знаешь – новое лицо, да ещё с таким хвостом.
- Хвостом? А, ну да. Теперь давай серьёзно. Как она себя показала?
Арина села и перешла на серьёзный тон.
- Основное схватила на первом пациенте.На втором попросила провести сверку по диагностике. Замечу – ни одного замечания с моей стороны. Вполне квалифицированный специалист, не отнять. Вот только…
- Что только? – Антон повернулся к сестре.
- Её коса всех сбивает с настроя. Не поверишь – все пациенты в один голос – и мужчины и женщины просили потрогать и потом сразу успокаивались, словно им вкололи успокоительное. А Катька, такое впечатление, знает, как это действует на людей – пользуется, зараза, своим достоинством. Вообщем, Антон. Забирай её после обеда к себе. У меня к ней нет претензий. Такое впечатление, что там, где я спотыкаюсь, для неё ничего сложного нет. Правда, не знаю точно, но мне показалоь, что она перед обедом стала пробовать добавлять своё. Нет, я контролировала весь процесс, но она не придерживалась регламента, как мы, соблюдая временные интервалы воздействия по каналам. Иногда сокращала время на одном этапе, на другом, наоборот, увеличивала продолжительность, добиваясь, как она сказала, «тонкой настройки». Вот и хочу, что бю ты сам понаблюдал за её работой. С простыми и средними она справляется. Косметитки, правда, сегодня вообще не было, но это у неё получится легко. У тебя кто после обеда?
- Как раз сложные. Слушал тебя и пришла мысль – а что, если её завтра оставить одну? Как думаещь, справится?
- Хочется надеяться, что да. Она практически сразу перестала зубоскалить, да и нагрузка к обеду её слегка вымотала. Вот не знаю, хватит ли её до конца рабочего дня? Или нет?
- Арин. Она работает с внешней подпиткой или использует своё?
- Именно что своё. Каналы у неё не развиты. А может это следствие твоего вмешательства – в её организме сейчас всё перестраивается, упорядочивается. Вот и нервная система у неё именно поэтому нестабильна – бросает в крайности.
- Рин. Ты сказала, что если пропустит обед, останется голодной?
- Сказала, но той, видимо, важнее наладать контакт с коллективом, нежели отдохнуть.
- Ну что, тогда будет обедать после рабочего дня. Сейчас принесут обед на троих – я изменил колличество порций в заказе как на сегодня, так и на ближайшиую неделю. Дальше посмотрим – если хватит сил и желания, будет работать на лечении, а нет – поставлю на косметику, а может и на первичную диагностику. Там тоже нужны спецы.
В дверь тихо постучали и в кабинет заглянула виноватая мордочка.