- «Контора? Антон, твою… Зачем сказал снять защиту? Видишь что под ногами? Теперь вся грязная, как эта самая…» - Арина, отряхивая джинсы от снега, который шёл с раннего утра, превращаясь на асфальте в жидкую грязь, поняла, что так очистить не получится, придётся стирать и, продолжила уже вслух, ругая брата.
- Ты хоть смотри куда идёшь! Чёрт тебя забери. Стоило новое одеть, как сразу стирать. Руки у тебя из одного места растут. И вообще ты… обезьян косорукий.
- «Ладно, хватит костерить. Надо было показать наблюдателям, что мы беззащитны. Поэтому и пришлось снять щиты. Как понял – нас снимают. Потом будут просматривать каждый кадр, анализировать. Сейчас идём дальше, но будь начеку. Незаметно снова поставить Щит, я же буду приманкой. Сейчас с кем-нибудь вроде как случайно столкнусь – дам понять, что без защиты. Вдруг снова кто попытается доделать начатое.»
Арина взяла брата под правый локоть и пошла, чуть хромая, показывая, что больно ударилась и идти быстро не может. И, через десяток метров, Антон специально задел идущего навстречу мужчину, который чуть не отлетел от столкновения, но парень сразу стал извиняться, мол, не хотел, получилось случайно и много-много раз «простите». Извинения были приняты и мужчины разошлись без дальнейших выяснений отношений.
Обернувшись назад, Антон заметил, что колличество наблюдателей на улице резко возросло, а на месте, где произошла стычка с парой убийц, беседуя, стоят трое мужчин, тщательно обшаривая взглядами всё вокруг.
- «Мать-мать-мать…» - Арина мысленно материлась, пытаясь сбросить напряжение. – «И какие ж твари на этот раз свалились по наши головы? Суки. Мы можем нормально жить или так и будем до самой смерти ходить, оглядываясь по сторонам в ожидании, что какой-нибудь очередной прохожий сунет тебе под рёбро «перо»?»
- «Котён. Успокойся. Всё для нас закончилось неплохо. Не приведи случай, кто-нибудь из знакомых тебя бы сейчас услышал. Вот уж точно впал бы в ступор от твоего знания матов.»
- «Да матерюсь не из-за того, что произошло, а на себя – расслабилась за последнее время, почувствовала себя нормальным человеком, а не шпионом или боевиком в родной стране... Как понимаю, зря… И кто ж были эти кретины косорукие?»
- «Откуда ж мне знать. Но на той руке, что у тебя в сумке, остался браслет. Обратила внимание, что мужик, подхватив подругу, крутанул свой на руке несколько раз – туда-сюда и… благополучно слинял. Только не понял – они стали невидимыми, или, как и мы не так давно, отправились куда-то далеко-далеко. Надо будет сделать анализ крови, пока не свернулась – может что интересное обнаружим. Давай сейчас налево, во дворик зайдём, там и посмотрим что можно сделать».
Во дворе тщательно сфотографировали кисть с браслетом, потом сунули в полиэтиленовый пакет, который случайно оказался сумке Арины.
- Я использовала свой платок – тот весь пропитался кровью. Сунула его в упаковку от бумажных платков. Этого для анализа вполне хватит. Но, считаю, от самой руки надо избавиться. И от той железяки, что на ней висит.» - Арина, которую колотило мелкой дрожью, до конца так и не прийдя в себя, мыслила более чем логично.
- Думаешь, с собой не брать? – Антон задумался, но решение принял почти сразу.
- Идём к Неве. Дойдём до средины пролёта моста и выкинем нахрен эту гадость. Вдруг те, кто случайно оставил нам «подарок», следом отправит другой? Может у браслета есть какая-нибудь привязка? Кто знает, что будет в следущий раз?
Вскоре двойняшки вышли из двора на улицу и спокойно пошли к Литейному мосту, где, дойдя почти до средины, сделав вид, что любуются видами, незаметно кинули пакет в воду. Немного постояв на мосту, отправились прогулочным шагом домой, причём девушка более не делала вид, что её нога как-то пострадала.
- - -
Уже в квартире, пройдя на кухню, сели, смотря друг на друга, так и не сняв с себя верхней одежды, лишь сбросив в прихожей обувь.
Арина, достав из холодильника бутылку, взяла две кружки и щедро плеснула туда коньяк, поставив одну перед братом, другую плотно зажав в до сих пор подрагивающей руке.
- Ну, Антон, давай помянем спокойную жизнь. Не чокаясь. Она, как понимаю, померла. Недолго мучалась…
В пару глотков осушив кружки, посмотрели друг на друга и… не засмеялись, заржали.
- Сестрёнка, так это ж здорово. Я не прав? Кто недавно говорил, что я мхом покрываюсь? Да и ты за последний месяц, как мне показалось, лишнего набрала. Имею в виду на боках. Только не злись, прошу.
- Сама знаю. А всё почему? Потому, что перестали за собой следить. Когда ты бегал последний раз по утрам, а?
- Тогда, когда и ты. Месяц назад. Только не надо говорить, что именно я во всё виноват. Видишь, нам сверху дали понять, что зря мы расслабились. Кстати, вынь свой трофей. Только не берись за лезвие – вдруг там чем-то намазно.
- Какой же ты гад, Антон. А раньше об этом сказать не мог? Когда я его поднимала с земли?
И девушка помчалась в ванную, по пути сбросив куртку. Минут через двадцать вышла, неся в руках кучу одежды, оставшись в одном белье.
- Ты чего в таком виде? – Антон испугался. – Что там у тебя? Покажи! Чешется? - И потянулся к груди сестры, увидев красное пятнышко.
- С ума сошёл? – девушка шарахнулась от брата, попутно больно стукнув его руке. – Ты чего в лифчик полез, дубина?
- Так я подумал, - Антон смутился. – Ну… вроде ты сама что-то там увидела… не то.
- Не то? – Арину стал разбирать смех. – Слушай, Тошка, ну какой же ты болван. Что я, за тридцать три, почти тридцать четыре года могла увидеть нового в своём бюстгалтере? Подумай сам, балбес. Включи мозги.
- Вдруг какие-нибудь прыщи… Или пятна. Ты же почесалась. Может тебя отравили? У тебя лифчик новый? Тебе идёт. И трусики такие ещё не видел.
- Лифчик ко мне идёт? Подходит к лицу? Слушай, ты вообще обращаешь внимание как я одеваюсь? Или тебе не интересно, как выглядит сестра? Одела я перчатки или нет, когда на улице минус, тебе не важно? Будет моим рукам холодно или нет – это такая ерунда для тебя? Ведь так?
- Ну, сестрёнка, прости, не обратил внимание. Да, бываю невнимательным, знаю. Прости много-много раз. Только скажи – а на тебе…
- Была я в перчатках, успокойся. И сейчас на всякий случай себя осмотрела, ведь и сквозь перчатки чужая кровь попала мне на руки, еле в садике отчистилась. А сейчас пришлось вновь, уже тщательно отмываться. Ладно, заканчиваем лирику. Хотя бы на полчаса. Сейчас натягивай резиновые перчатки, в туалете в шкафу лежат. Возьми кусок плёнки и вываливай на неё всё из моей сумки, а я буду протирать каждый предмет. Нож положи отдельно. Завтра в обед съезжу к Грише, пусть сделает спектральный анализ как лезвия ножа, так и того, что может на нём находиться. Ну так, на всякий случай.
- Ну да. И мой на пару возьми.
- А ты куда свой дел?
- Лезвие замотал в носовой платок и сунул во внутренний карман куртки, когда зашли во двор. Тоже не прикасался голыми руками. Хотя, Рин, лучше железяки положить в пакет, потом в морозилку. Вдруг за ночь то, если намазано, потеряет свойства?
- Слушай, а вот хрен тебе. Мы и так в своём холодильнике храним кровь человека, словно это лаборатория, а не дом. А ты туда ещё хочешь и отраву засунуть? В своём уме? Что, завтра пойдёшь покупать новый холодильник? Мне, если честно, от сознания, что УЖЕ лежит в морозилке, становится нехорошо.
Антон с удивлением смотрел на разозлённую сестру, которая была готова, как казалось, его стукнуть.
- Рин. Но надо же знать с кем имеем дело. Разве я не прав? Ты что, хочешь шарахаться от каждой тени?
- А если будем точно знать адресата, не станем? Станет легче?
- По крайней мере, будем понимать, с какой стороны последует удар.
- Слушай, хватит хер… фигню нести. Всё, заканчиваем. Будет он знать. Да ни хрена ты не будешь знать, Антон... Лишь бы молоть языком… Так, делай давай, что тебе сказала.