- Тош, а если у неё «закладка»? То, что эта женщина не рядовой исполнитель, и так ясно. Обрати внимание на другое – её, за долгие годы работы и проживания в Питере, никто из Братства не зафиксировал. Как такое может быть, когда периодическое сканирование ни разу не выявило сильного ментала. А она, повторю, не рядовой гипнотизёр. Владеет техниками, которые находятся под запретом. Кто её обучил? Где она практиковалась и на кого ещё воздействовала?
- Можно выяснить, но придётся вновь лезть в глубины памяти, хотя каждый раз после подобного погружения долгое время чувствую себя отвратительно. Это не самовнушение, нечто более гадкое чувство.Сама ведь подобное ощущала.
- Есть такое, но мне кажется, надо узнать, кто стоит за её действиями и, если представится возможность, наказать виновного. Нельзя прощать манипулирование людьми. Нельзя, Тош.
- Так мы сами к такому прибегаем, хотя, положа руку на сердце, только в случае крайней необходимости или в целях самозащиты. Ладно. Если настаиваешь, едем, но вдвоём. Один не хочу. К тому же так будет проще.
И вновь звонок телефона, на этот раз Антона в срочном порядке захотел увидеть тот самый старичок, руководитель непонятной структуры, членов которой двойняшки сканировали на предмет благонадёжности. К удивлению, Силантий Никифорович был в курсе звонка из Конторы и поинтероесовался когда Антон найдёт время и встретится с задержанной. Услышав в ответ, что будет работать с сестрой, непонятно почему разозлился, настаивая, что бы парень был один и лишь когда Антон заявил в ультимативном порядке, что будет так, как он сказал, или встречи не будет вообще, старик, как показалось, пришёл в ярость и, что-то буркнув, прекратил общение.
- Я чего-то явно не догоняю, Рин, – парень смотрел на телефон, который держал в руке. – Звонил тот самый старик, что нас просил приехать на квартиру на Невском, помнишь?
- Конечно. Что ему надо от нас на этот раз?
- Как мне показалось, этот человек не привык, что его мнение оспаривают и жутко разозлился, когда узнал, что с Тамарой будем работать вдвоём. Хотел, что бы я был один. Смысл? Может всплыть информация, которая не должна быть озвучена? Или озвучена, но в кругу своих? А дальше что? Эту тётку заставят кончить жизнь самоубийством? Или помогут это сделать?
- Тош, а может эта игра не против кого-то третьего лица, а конкретно против тебя? С этой стороны ситуацию не рассматривал? Мы так и не знаем точно кто нам друзья, если есть вообще такие. Что касается врагов, пальцев не хватит сосчитать. Может нам хотят перекрыть воможность перехода на Ардлин? А что, вполне жизнеспособная версия. Пока Россия не получит от другой стороны то, что желает, путь перекроют. Своего рода шантаж. Не нас, Боров. Как мне кажется, нынешние переговоры зашли в тупик. Сам наверняка заметил, что Энрим последнее время большей частью дома, нежели здесь, а это говорит, что его присутствие не столь важно.
- Логично. Но как нам могут перекрыть дорогу? Изымут личный блок? Так мы сможем и через представительство уходить и возвращаться, делов-то. Всё равно без нас терминалом воспользоваться никто не сможет. Даже если введут копии сетчатки и отпечатков пальцев, на другой стороне окажутся в ловушке. Два независимых шлюза, четыре тестирования на совпадение по параметрам, пост охраны. В Конторе знают о невозможности пройти тайком, я предупреждал.
- Не знаю что и сказать, Тошка. Устала сегодня. Хочется уже лечь, а тут родители с минуты на минуту заявятся. Скажи, что такого срочного случилось, что бы они припёрлись даже без предварительного согласования. Соскучились?
- Ага. Очень. Между прочим, их уже почувствовал – поднимаются по лестнице. Пошли встречать?
- Пошли... А у них настроение ничего, на тебя с ходу бросаться не будут. – Арина прикрыла глаза и скривилась. – Надеюсь, что не будут. Тош, ты только сам не напрашивайся, хорошо? Сначала выслушаем что хотели, решать будем по ходу. Помни одно – я на твоей стороне.
- - -
Когда родители спустя пару часов ушли, двойняшки, сидя на кухне, переглянувшись, расхохотались.
- Да, Тош. Глаза родичей, когда я сказала, что братик хочет познакомить своих невест с родителями, были как четыре блюдца. Ладно папа ретроград, но мама. Думала, сползёт со стула под стол. Помнишь, переспросила, мол, ошиблась с невестой, а когда рассказала более подробно кто из них кто, минуты три было гробовое молчание. Папа, кажется, вообще дышать перестал.