Думая, что пять минут погоды не сделают, Ирина зашла в комнату Энджел и завела разговор о каких-то пустяках.
Энджел тем временем достала из комода огромный косметический сундук. Новенький, лакированный, он весело поблёскивал в лучах утреннего солнца.
«Наверняка это подарок на шестнадцатилетие», – отметила про себя Ирина.
Энджел с довольным видом расположилась на кровати и открыла своё сокровище.
Увидев количество косметики, Ирина округлила глаза.
Энджел не обратила внимание на удивление русской девушки. Спокойными размеренными движениями она стала доставать одну за другой косметические принадлежности и раскладывать их перед собой. Лицо Энджел преобразилось: с него исчезла привычная улыбка, а в глазах появилась незнакомая собранность.
– Ты не против, если я посмотрю, что у тебя тут? – спросила Ирина.
– Конечно нет, – безразлично бросила в ответ Энджел, глядя в увеличительное зеркало, встроенное в крышку сундука.
Казалось, окружающий мир отступил на задний план, и Энджел целиком окунулась в свою собственную вселенную. А для Ирины новый мир её американской сестры выглядел тайной за семью печатями.
Ирина с любопытством стала разглядывать незнакомые предметы. Она практически не пользовалась косметикой. В её скудный арсенал, к которому она прибегала в исключительных случаях, входили только помада, тени и румяна. Здесь же, похоже, присутствовал полный комплект профессионала.
Ирина поднимала к глазам один тюбик за другим и читала названия: тоник, праймер, консилер, тональный крем, бронзер – половину слов она видела впервые.
Все эти волшебные средства Энджел одно за другим умело накладывала на своё юное лицо.
После того как она взялась за четвёртый слой, Ирина не выдержала:
– Скажи, зачем ты всё это делаешь? Тебе ведь всего шестнадцать! Ты и без всей этой штукатурки – красавица!
– Нет, ты ошибаешься, я выгляжу намного лучше с косметикой, – просто ответила Энджел, не вдаваясь в какие-либо споры или объяснения.
Ирина взглянула на часы – прошло около получаса с тех пор, как они оказались в комнате Энджел.
«Это становится любопытным! – подумала Ирина. – И сколько же времени занимает у неё рядовой макияж?»
От нечего делать Ирина подошла к большому окну, разделённому белыми деревянными перегородками на одинаковые прямоугольники, и принялась разглядывать его конструкцию. Шесть верхних прямоугольников составляли верхнюю часть окна, шесть нижних – нижнюю. Судя по всему, заключила Ирина, открыть окно можно было, сдвинув нижнюю его часть вверх.
Окно располагалось необычайно низко. Подоконника не было – вместо него вдоль окна тянулась узкая, сантиметров пять, деревянная рейка. Дом был построен почти вровень с землёй, поэтому создавалось впечатление что, сдвинув окно вверх, можно вполне удобно соскочить прямо на землю.
Солнечный свет так гостеприимно струился по зелёной лужайке за окном, что Ирина почувствовала острое желание выскочить из окна немедля.
Борясь с внезапным соблазном, она снова повернулась к Энджел.
На этот раз в руках американки блестел странный металлический предмет, напоминающий маникюрные ножницы.
– А это ещё что? – воскликнула Ирина против своей воли.
– Щипчики для подкручивания ресниц, – невозмутимо прокомментировала Энджел.
– Для подкручивания ресниц? – в тоне Ирины звучала насмешка. Для неё этот предмет представлял собой высшую степень абсурда того действия, которое здесь происходило.
Энджел неторопливо повернула голову и поучительным тоном сказала:
– Не вижу ничего смешного. Никакая тушь не сделает ресницы такими яркими и эффектными, как эти щипчики. Посмотри сама.
И уверенными движениями Энджел приступила к небезопасной процедуре, поднося стальной полукруг щипчиков прямо к линии роста ресниц.
«Интересно, в каком возрасте у тебя выпадут ресницы? – вдруг подумала Ирина. – Не смогут же они терпеть такое издевательство вечно!»
Однако промолчала – ей больше не хотелось вступать с Энджел в словесную перепалку. Она уяснила для себя, что их взгляды на внешний вид и косметику – диаметрально противоположны. Ирина пользовалась косметикой только для больших мероприятий. Ей никогда не нравилось это ощущение закупоренности на лице. Как будто бы от ощущения искусственных частиц на коже её свобода автоматически уменьшалась. А Энджел, похоже, с каждым вновь нанесенным слоем чувствовала себя увереннее и взрослее.
По прошествии пятидесяти минут процедура нанесения макияжа была окончена, и довольная Энджел наконец-то смогла выйти из дома.