– Говори уже, а, – призвала подругу Дина.
– В общем, это касается того забавного вчерашнего недоразумения с деньгами. – Надя смущенно хихикнула. – Мне опять звонил тот парень, которого я приняла за знакомого и который принял меня за... ну, ты поняла.
– Только не говори, что ошибся номером! Все имеет какие-то границы.
– Нет. Просил прощения за беспокойство и хотел узнать у меня... твой номер сотового. Мол, он его стер, а мой в памяти телефона остался, вот он мне и звонит. Ему очень надо что-то тебе сказать. И... ну... я согласилась. Он был настойчив, но так галантен, все время извинялся... и голос у него ничего... а как он внешне, ты не говорила? Ах да, для тебя это не главное... ну, все равно ведь не последнее дело...
Терпеливо дождавшись окончания речи, Дина коротко отозвалась:
– Я поняла. Спасибо, что предупредила.
– Что, все-таки не надо было, да? – всполошилась Надя. – Ты извини, я даже не представляла, как поступить, растерялась...
– Все нормально, расслабься. Спокойной ночи.
– Вижу, болтать ты не настроена?
– Я просто занята слегка...
– А. Учеба-работа-чтение?
– Не совсем.
– М-м... это уже интереснее. Потом расскажешь?
– Да.
– Ну, до скорого. Целую.
– Целую, пока.
Дина положила телефон обратно в карман и принялась разуваться.
– Ничего таки не случилось? – осведомился Степа.
– Ничего.
– Ей поговорить захотелось?
– Вроде того.
– Слава Богу. Тогда пошли фотографии смотреть.
Глава 6. Не лучшая тема
Чем меньше слов, тем больше будет чувства.
Уильям Шекспир
Еще сквозь сон Степа слышал доносящийся из кухни голос Дины. Поначалу он улыбнулся: она здесь, рядом. Еще один день вдвоем. Потом задумался: кажется, она говорит уже долго... и не по стационарному телефону... не в ее правилах часами болтать, тем более, по сотовому. Не случилось ли чего?
И тут он различил ее слова:
– Нет. Сегодня никак. Завтра вторник? М-м... боюсь, нет. Давай лучше в среду вечером, а то учеба... и по работе кое-что надо... Да ничего, переживу. «Работать не так скучно, как развлекаться». Шарль Бодлер сказал, знаешь такого? Почитай. Ладно, созвонимся. Ага.
Ее голос был лишь чуть более жизнерадостным, чем обычно, но Степа напрягся всем телом. Ему почему-то захотелось поскорее одеться, будто в дом вошел посторонний, нарушив их уединение. «Что бы я ни делал, у нее все равно будет другая – и, что хуже, более интересная и насыщенная – жизнь», – мрачно подумал он, натягивая джинсы.
– Скажи, я тебе сильно мешаю? – неожиданно для себя произнес он вместо «доброе утро», когда Дина вошла в комнату.
– Ты? Мне? Нет, – спокойно отозвалась она.
В ее честности он не сомневался никогда.
– Ты, наверное, встречи какие-то планировала на сегодня-завтра...
– Но у нас уговор, разве не так?
– Главное, чтобы тебя он не напрягал. Я не собирался запирать тебя в клетке. Я люблю тебя. Я хотел, чтобы тебе было хорошо со мной. Но если нет, то...
Степа продолжал говорить, но у него было ощущение, что самое важное он уже сказал, даже не заметив. Не заметив, потому что это было у него на душе, и вполне естественно было заговорить об этом. И все же, осознав, ЧТО произнес, он на секунду растерялся и попытался поймать взгляд Дины, ища поддержки. Но она смотрела куда-то в сторону – правда, очень сосредоточенно, даже не моргая, – возможно, внимательно слушала. А может, думала о своем и вообще не слушала...
– Степа, все хорошо, – наконец произнесла она. – Тебе что, кошмар приснился?
Не это он хотел услышать.
«Я просто очень боюсь тебя потерять, обними меня», – хотелось сказать ему, но он, разумеется, промолчал. Дина прочитала все в его глазах – она это умела, – пересекла комнату и обняла. Но, как ему показалось, не нежно, а скорее так, как обнимают плачущих детей – надежно, чуточку властно, успокаивающе... Потом вдруг поцеловала – сначала будто вынужденно, после – увлеченно, в конце концов – почти страстно, но, опять же, так, будто хотела заставить его замолчать... не говорить... забыть…