– Ну... пока? – выждав паузу, как-то неловко произнес Антон.
– Пока, – отозвалась она ровным голосом, отложила телефон и вернулась в комнату.
Степа немедленно повернулся к ней, и у него тотчас засияли глаза.
– Иди ко мне...
– Сейчас. – Она тяжело опустилась на постель рядом с ним.
– Что с тобой? – встревожился он. – Плохие новости?
– Нет, все в порядке.
– Это кому-нибудь другому расскажи. Тебя что-то расстроило?
– Нет. Я спать хочу. Ничего?
– Конечно... доброй ночи. – Степа чмокнул девушку в щечку и отвернулся к стене.
Все верно, она осталась в его постели. Он мог бы обнять ее, но сама ее поза – то, как она свернулась на краю кровати, подтянув колени к груди – говорила о том, что ее личное пространство нарушать не стоит. Во всяком случае, пока.
«Что-то судьбоносное уже происходит... – думала она тем временем. – И я никак не осознаю, что. Такое странное ощущение... как у Харуки Мураками: "Будто мне снится яркий сон, я вдруг просыпаюсь и какое-то время никак не могу понять, где же настоящая реальность". Кульминация книги. Тревожная музыка в фильме. Сейчас что-то будет...» Иногда в такие моменты хочется отложить книгу (особенно триллер) или щелкнуть пультом, но ведь она смелая девочка, так?
– Степ... – Дина провела ладонью по спине лежащего рядом парня.
– М-м? – отозвался он.
– Повернешься ко мне?
– Конечно.
Он с готовностью перевернулся на другой бок и, протянув руку, погладил ее по щеке.
– Не спится?
– Я подумала о том, что три дня заканчиваются. С тобой было замечательно.
«И умеет же она говорить такие восхитительные вещи совершенно ровным голосом и без всяких там "солнце", "котик", "зайчик", но... ТАК??» – мелькнуло у Степы в голове.
– Это, определенно, лучшие дни за последние двадцать лет, – согласился он.
– Ну, насчет двадцати утверждать не могу – мне всего девятнадцать. Кто знает, как я чувствовала себя в материнской утробе.
– Шутница. Спать будешь?
– Расхотелось.
– Можем посмотреть какой-нибудь фильм.
– Нет. Это же последняя ночь.
– Довольно сентиментально. Нехарактерно даже для тебя...
– Просто констатация факта. Ты же меня понял.
– Одна вторая плюс еще одна вторая... – вдруг всплыло у него в памяти. – По-моему, это про нас.
Вот уж это было сентиментально – слишком сентиментально, чтобы она на это ответила. Улыбнулась. Уже хорошо. Ей немного грустно? Что в ее голове? Вечный вопрос, загадка века… А если ей сейчас плохо, сможет ли он помочь? «Да что я за тряпка, в конце концов? Робею перед ней, как школьник перед строгим экзаменатором. Таким она никогда меня не полюбит. Почему я не могу быть решительнее?»
Дина снова была в его футболке. Степа придвинулся к любимой, поцеловал ее и скользнул ладонью под ее одежду. Дина слегка вздрогнула, но не воспротивилась. «Это же последняя ночь».
Сначала осторожно – кончиками пальцев по теплой спине, едва касаясь… какая же она худенькая и… беззащитная? Нет, это не про нее… Кажется, она расслабилась, но Степа не собирается спешить и все время наблюдает, все ли с ней хорошо, не зашел ли он слишком далеко, с ней ведь никогда не знаешь… «Наверное, я даже буду ее первым мужчиной», – вспыхивает у него в голове, но тут, будто в насмешку над возгордившимся и возомнившим о себе невесть что середняке Дина резко отодвигается.
– Я не могу.
– Ничего. Все в порядке, – торопливо бормочет он, натянув улыбку, и хочет подтянуть на ней одеяло, чтобы ей было комфортнее, но наготы (футболка уже на полу возле кровати) Дина не стесняется.
Кажется, даже не замечает ее. Ее явно волнует что-то более важное.
– Ты как будто призрак увидела, – отмечает Степа мягко.
– Не знаю. Просто… это не отпускает. – Он молчит и не переспрашивает, ожидая, что она продолжит мысль, и следующая фраза Дины ставит жирный несмываемый крест на его самооценке. – Я думала, я смогу.
– О. Я понимаю. Наверное.
Дина наконец посмотрела на него, будто на самом деле вспомнила об его существовании только что.