Один раз – еще в начале знакомства – они внезапно поцеловались, но в том поцелуе, хоть он и часто вспоминал о нем теперь, не было ничего романтического. Скорее уж он был дружеским. Пожалуй, Степа мог и предвидеть, что дальше дело не зайдет, но по-прежнему на что-то надеялся – и наслаждался существующим положением вещей, что ему еще оставалось. Постепенно весь его мир стал вертеться исключительно вокруг Дины. Она к этому не подталкивала, он сам так хотел.
Да, Степа продолжал ходить на встречи с приятелями, но уже не так охотно. У него была Дина – у него было все. Он готов был смириться с тем, что у нее есть другие дела, даже другие друзья, даже близкие, а может и ОЧЕНЬ близкие – пока сам присутствовал в ее жизни. Хотя в последнее время она все реже разговаривала с ним подолгу, как раньше, чаще была рассеянной и какой-то далекой... и не говорила, что происходит. Ничего не объясняла – не считала нужным. А может, объясняла кому-то другому... не ему.
– Тебя расстроило упоминание о Капоте? – чуть насмешливо произнесла Дина.
– Он мне нравится, хотя некоторые его книги написаны, по-моему, чересчур туманным языком – приходится вчитываться в каждую строчку, чтобы понять.
– А ты читай МЕЖДУ строк. Не вдумывайся – чувствуй. – И она вдруг сказала – обычным тоном, без намека на эмоции, но Степа все же понял, что она внутренне как-то перестроилась:
– Что мне сделать, чтобы стереть это с твоего лица?
– Что именно? – переспросил он.
– Сам знаешь.
– Восхищение тобой? Похоже, никак, – попробовал пошутить Степа, но Дина помотала головой:
– Какое там. Это боль. Я это выражение глаз из тысячи узнаю.
– Хм... ну, если честно, у меня слегка побаливает мизинец на правой руке – прищемил позавчера дверью – может, от этого, а?
Она усмехнулась и потянула Степу за руку с балкона. Закрыла балконную дверь на щеколду и повела его к дивану. У него в голове уже начали рождаться самые приятные мысли, но она решительно сказала:
– Тебе надо выспаться. Ложись. Потом поедим.
Степа активно запротестовал (спать, пока она рядом, и так бессовестно терять драгоценное время?!). Ее тон сделался мягче:
– Пожалуйста. Я посижу здесь. Могу почитать тебе. Можно и не Капоте, если не хочешь. Очень важно, чтобы ты выспался.
«Важно кому, ей? Действительно?»
– Ночью высплюсь, – махнул он рукой.
– А ты разве не хочешь провести ночь с субботы на воскресенье с друзьями? Сходили бы куда-нибудь... В последнее время ты стал мало с ними общаться.
«Значит, она все замечает. Хоть ни о чем и не спрашивает».
Степа молчал.
– Ложись. Я буду рядом. Честное слово.
– А можно тебя обнять?
– Да.
– Ты… приляжешь рядом?
– Да.
От Дины не пахло духами, как от других девушек. Пахло шампунем и сигаретами, а к этому запахам примешивался ее собственный запах – островатый, но в то же время тонкий, ни на что не похожий. «Господи. Я влюбился как мальчишка, честное слово, так нельзя», – без толку повторил Степа мысленно в сотый раз.
Он осторожно притянул ее к себе – Дина не оттолкнула. Потом, отстранившись на секунду, стянула с себя свитер, под которым была только майка, свободно сидящая на ее мальчишеской фигуре.
– Жарко.
– Понимаю.
– Спи.
– Постараюсь.
– Я не мешаю?
– Никогда не мешаешь.
Лучшая подруга. Как же иначе.
Глава 2. Надя
Как трудно было бы перенести наши
несчастья без друга,
который испытывает их еще сильнее нас.
Цицерон Марк Туллий