«Она все замечает и ни о чем не спрашивает. Наверняка она давно поняла мои чувства, но…», – подумал он, едва успев пробудиться. О чем еще думать, если не о ней? «Но». Дальше мысль никак не шла, будто уперлась в бетонную стену. «Но», несомненно, присутствовало, но Степа не мог (да, кажется, и не хотел) признаться себе, в чем же оно состоит.
Он открыл глаза. «Так. А где она? Не могла же она уйти. Кто закрыл бы дверь? Открой она бы квартиру точно не оставила, не в ее духе».
– Четыре часа, – констатировала Дина, вернувшись с балкона и присев рядом с ним.
«Слава Богу».
Теперь от ее свитера пахло морозом и дымом.
– Привет, – сказал он. – Но сейчас не четыре. Сейчас ведь…
– Ты спал четыре часа. Хорошо бы побольше.
– А ты что делала?
– Курила, читала Капоте – уж извини, что без тебя. Позвонила домой. Включила ноутбук, проверила почту – как обычно, взломала все твои пароли, пролистала твои интимные письма... шучу.
– Да проверяй, я тебе сам пароль скажу.
– Не нужны мне твои письма – я к СЕБЕ на почту заходила. Хотела проверить, нет ли новых заданий с работы.
– И как?
– Разумеется, есть. Мой начальник никак не мог пропустить выход этой книги.
– В интернет ее, конечно, еще не выложили?
– Я не нашла. Что ж, так лучше – я ведь предпочитаю листать книгу, а не крутить колесико мышки, – отрезала Дина.
Около года назад ей вдруг взбрело в голову, что единственная профессия, в которой она сможет себя реализовать – книжный обозреватель. Недолго думая, она, человек действия, без малейшего опыта работы подалась в известный литературный журнал, принеся в редакцию для примера свою рецензию на один из самых ярких романов года. Ее приняли – сначала внештатно, а потом и на полставки с постоянной зарплатой.
Параллельно Дина решила покончить с учебой на экономе и поступить на первый курс... факультета регионоведения. Зачем – оставалось загадкой, но перечить Дине никто не решился. «Хоть что-то другое, – сумбурно, но уверенно объясняла она лучшей подруге. – Мало кто работает по специальности, это и не нужно. Диплом просто должен быть. А что скучно – учеба не должна быть интересной. В жизни полно других интересных вещей».
– Но это глупо, Дина! До чего же ты странная, – открыто высказалась тогда подруга: она-то решалась говорить такое, не будучи влюбленным в нее парнем и будучи знакома с ней с того возраста, в котором и говорить-то толком не умеют.
– Возможно. – Дина придавила окурок носком ботинка, потом, подумав, подняла его и все же донесла до урны. – Ненавижу сорить. Значит, странная? Что ж... ты знаешь меня лучше всех. Видимо, так и есть.
– Да ни черта я о тебе не знаю. Смотрю на тебя и даже близко не могу угадать, что у тебя в голове. И если ты завтра вдруг возьмешь и уничтожишь мир, для меня, самой близкой подруги, это будет таким же сюрпризом, как и для какого-нибудь старичка из Тимбукту. Который чудом выживет.
– Что поделаешь, «на этом свете человек редко понимает другого».
– А это кто еще сказал? Все равно ведь назовешь автора.
– Почему, Гете. «Страдания юного Вертера». Читай больше, это интересно.
– У меня нет времени на это! Только ты одна в целом мире и успеваешь учиться, работать, общаться с людьми и заучивать наизусть книги, – с нескрываемым раздражением бросила Надя.
– Ну, во-первых, мое «заучивание наизусть книг» и моя работа в какой-то мере дополняют друг друга.
– Но тебя же не Гете обветшалого заставляют анализировать, а новинки!
– Редактор одобряет уместно проведенные параллели и общую подкованность в вопросах литературы, да я и критики много изучала... Я бы рада читать и еще больше – и новинок, и классики – мне не в тягость, наоборот. Слава Богу, журнал не занимается детективами и сентиментальщиной. Конечно, под красивой обложкой часто скрывается «ноль без палочки»... но надо же мне знать, что сейчас пишут, что выдают за качественную литературу.
– Да ты и без работы бы все это читала. Зачем так «вгрызаться» в ненастоящие реальности, если есть своя, настоящая, довольно короткая жизнь?
– А разве у меня нет своей жизни? У меня все в порядке. – Дина как-то резко замолчала, и было ясно, ЧТО она могла бы сказать: «На себя посмотри». Но нет, она бы никогда такое не произнесла.