— А что объяснять? — повела она плечом и села на кровати. Непринуждённо, не стесняясь собственной наготы, словно знала, какой эффект оказывает.
Несмотря на крах надежд и идиотизм ситуации, Нейман почувствовал, что тело на неё реагирует. И она это видит: свободные летние брюки не могли скрыть его эрекции.
— Я хотела побыть одна. А ты не умеешь держать слово, Стефан Нейман. Очень жаль.
— Это называется — одна? — кивнул он на Влада.
— Что происходит? — до бывшего друга наконец-то начало доходить.
— Это называется: без тебя, — отрезала Элина резко. — А ты не понял.
И то, как она разговаривала, тоже было Стефану в новинку. Другая, не его Элина. Будто тело и лицо осталось тем же, а всё остальное кто-то взял и заменил, как у механической куклы.
— У тебя нет случайно сестры-близнеца, Элина? — поинтересовался Нейман, наблюдая, как девушка не спеша надевает халат.
— Элина? — Влад снова переводил взгляд со Стефана на девушку. У него словно шаблон порвался и никак не хотел становиться на место. Полная дезориентация. Стефану даже стало его немного жаль. Он мог себе это позволить: многолетняя дружба — это всё же не в туалет выйти поссать.
— Тебе она тоже морочила голову? — наконец-то нашёл он в себе силы посмотреть на Влада. — Как называл её ты?
— Лина, — голос у Астафьева глухой и больной, будто ему жить день-два от силы.
— Лина-Элина… — протянул Стефан задумчиво, а потом в нём словно что-то сломалось. Ярость вспыхнула внезапно — сильная, неконтролируемая, жестокая. От этого — боль в груди. Может, потому что он забыл, когда подобное чувствовал в последний раз.
Он бил и крушил всё, что попадало ему под руки. Разворотил нахрен. Прилетело и Владу — кулаком в лицо.
Только Элина стояла бледная, не шевелясь. Стояла в углу. Глаза — как две выжженные пустыни. Ни слёз, ни истерик. Стояла тихо и даже не моргала, пережидая, пока его наконец-то отпустит.
И когда ломать стало нечего, Стефан остановился. Сполз по стене. Ноги его не держали.
— Пойду к морю, — сказала она и вышла. Медленно, без спешки. Не убегала. Оставляла поле битвы за собой и двух смертельно раненых мужчин, что готовы были поубивать друг друга за неё.
Стефан видел, как по руке её змейкой струится кровь. Видимо, зацепило чем-то. Он смотрел на это и не мог пошевелиться. Если ей и нужна помощь, то он не в силах был сейчас об этом беспокоиться.
— Ты ебанулся, Нейман, — гундосил Влад, зажимая сломанный нос. — Охуел в корень! Совсем с катушек съехал, да?
Стефан поднял на Влада глаза. Боль внутри была непереносимой, до темноты, пелены, когда светлый день кажется вечерними сумерками. И на волне этой боли он сказал:
— Я убил твоего отца, Влад Астафьев. Расправился с убийцей своей семьи. Того, кто заказал их. И меня, наверное, тоже. Возможно, я должен поблагодарить тебя за ту ночь, когда ты вытянул меня из дома. Но долгие годы я винил себя за тот спонтанный побег. Не мог жить, смириться, понять, простить себя тоже не мог.
Влад смотрел на него во все глаза, не веря собственным ушам. Видимо, его оглушило. Он не верил. Не мог поверить.
— Ты сейчас специально, да? — голос Астафьева звучал потерянно-жалко. — Выдумал на ходу, чтобы сделать мне больно? Растоптать, унизить, показать, где моё место? Только потому, что она захотела быть со мной, а не с тобой? Ты удивишься, но я уверен: я знаю её куда дольше, чем ты.
— Я сказал правду. Пять лет назад я устроил автокатастрофу, в которой сдох твой отец. Тот, кто лишил меня семьи из-за бизнеса и денег. Если ты не дурак, то легко докопаешься до правды. Она не так уж тщательно и запрятана. Достаточно увидеть, какие активы перешли твоей семье и что она выгадала, когда не стало Евгения Неймана, моего отца.
И тогда Влад ожил. Кинулся на него. Повалил на пол и ударил. Всё справедливо, — подумал отстранённо Стефан, когда почувствовал кровь во рту и боль в рёбрах. Мах на мах. Одна девушка на двоих. Больше нет тайн. Кровь за кровь. Он даже особо не сопротивлялся. Ему нужна была эта боль, чтобы выбить ту, другую, что сидела у него в сердце и выедала его, как кислота.
А потом они сидели рядом — жалкие, в кровавых соплях, подавленные и раздавленные друг другом. Не физически. Морально. Сидели и дышали. Шумно, прерывисто, с болью, что угнездилась в душах. Стефан был в этом уверен. Влад никогда не отличался особой стойкостью духа. Тоже прятал своих демонов и ранимость поглубже. Просто со временем Стефан научился выживать, а Влад — не очень. И из них двоих теперь он — слабое звено.
— Никогда больше не попадайся на моём пути, слышишь? — произнёс тихо. — Убью. Уничтожу. Сровняю с землёй. Разрушу любой бизнес. Раскрою башку — ты знаешь. Мы слишком долго были вместе — я просчитаю тебя на раз, если сунешься или попытаешься со мной тягаться. Отныне мы не друзья.