Стефан не спешит. Ему нужно насладиться. Взгляд — тоже катализатор. Визуальное восприятие — тоже часть сексуальной игры, нежной прелюдии.
Но у Элины на это есть своё мнение.
Она делает шаг. Тянет его брюки вниз. Становится на колени. Прикасается пухлым невинным ртом к его члену. Втягивает немного неловко головку.
Сердце пропускает удар. Захлёбывается в груди и глохнет, как засбоивший мотор. Она это делает для него… Хочет сделать ему приятно. Но ей совсем не обязательно сейчас брать член в рот.
Может, потом. Для невинной девушки — это слишком смелый шаг, а значит она ему доверяет полностью, безоговорочно.
Стефан склоняется над Элиной и поднимает её на ноги. Мягко, но настойчиво.
Элина смотрит на его встревоженно и смущённо. На щеках её выступает лёгкий румянец.
— Тебе не нравится? — шепчет растерянно.
— Иди сюда, — притягивает её к своей груди Стефан. — Слишком нравится. Может, поэтому, — улыбается, приподнимая пальцами её подбородок и заглядывая Элине в глаза. — Мы всё успеем. Нам некуда спешить.
Она затихает на мгновение. Стефан слышит её тихий вздох. Она как удар сердца. Как запретная сладость. Ему нужна эта короткая передышка, чтобы немного прийти в себя, осмыслить, понять и принять вот такое течение событий.
Слишком быстро. Стремительно. Остро. Как игла, что входит в болевую точку и лишает дыхания. До потемнения в глазах, до полной дезориентации во времени и пространстве.
Всего один глоток воздуха, чтобы перевести дух. Чтобы немного остыть и не напугать Элину. Он будет нежным, бесконечно бережным, чтобы принять её дар, чтобы стать её частью. Соединиться. Нырнуть и отдаться течению.
У него не было этих секунд. Она тянется к нему, доверчиво подставляя полураскрытые влажные губы. Поцелуй. Снова поцелуй. Глубокий, засасывающий, самозабвенный.
Его выдох. Её стон. Её руки тянут футболку с его плеч, проходятся по мускулам, снова касаются живота. Стефану остаётся только переступить через спущенные до щиколоток штаны.
Он горячий. У Элины кожа — приятно прохладная. Контраст, заводящий его до отказа. Как хорошо к ней прикасаться, вжимать в себя, лаская ладонями спину и ягодицы, возвращаться к талии. Стефан почти может ладонями обхватить её. Хрупкая. Нежная. Его девочка.
Он подхватывает Элину на руки и несёт прочь, в спальню, где ждёт их кровать. Большая. Он сам выбирал, ещё ни на что не надеясь. Но, наверное, это всё же обман: он выбирал кровать для двоих.
Стефан настраивается на долгую прелюдию, но толком даже не прикасается губами к острым соскам.
Элина нетерпеливо извивается под ним, обхватывает ногами, тянет на себя.
— Иди ко мне, — опаляет висок её шёпот. — Иди сюда, — околдовывает голосом и движениями, раскрывается для него, толкается бёдрами. И тогда он сдаётся. Пытается ещё быть осторожным, когда входит в неё. Пытается притормозить, сделать всё не спеша, плавно, но одно движение руки Элины, её резкое движение — и он входит в неё без остатка, до упора.
Разум мутится. Тело напряжено и требует разрядки. Слишком долго у Стефана не было женщины. И он делает первый толчок.
— Да-а-а-а, — сладострастно стонет под ним Элина, выгибая лебединую шею и крепче обхватывая его бёдра ногами. — Возьми меня, Стефан! — подаётся она навстречу. — Сильнее! Резче! Давай! — командует она своим нежным голоском, в котором прорываются хрипловатые ноты.
И у Стефана срывает тормоза. Он двигается резко и напористо — так, как она просит, попадая в унисон её желаниям. Они совпадают в ритмах — два тела, что идеально вписываются друг в друга.
— Ещё! Ещё! — умоляет его девочка, и он не может ей отказать.
Руки его находят грудь, касаются острых сосков, и тогда Элинины пальцы ложатся сверху, придавливают, заставляя сжимать возбуждённые вершинки сильно, очень сильно…
Ещё несколько сумасшедших толчков — и оргазм накрывает Элину с головой.
Она извивается и кричит, царапает Стефану спину в кровь острыми ногтями, сжимает его бёдра своими ногами намертво, не давая отпрянуть, позволяя ловить волны своего удовольствия, дрожь бледного тела.
Стефан позволяет ей получить удовольствие до конца, так, как она этого желает, а потом, вдалбливаясь до самого дна, до тёмных глубин хрупкого, но гибкого тела, чувствует, как накатывает шквальная волна приближающейся разрядки.
Он выходит из неё резко, кончает на белый живот, содрогается и тихо стонет, а затем падает, накрывая собой тело, что так страстно и ненасытно ему отвечало.
«Не девственница», — эта мысль почему-то приходит первой. Стефан прислушивается к себе. Расстроен? Огорчён?.. Нет, конечно. Удивлён, скорее.