Дима объяснил, что у него собралась группа из пяти англичан, жаждущих увидеть красоты Байкала. Он должен был ехать с ними один, но при мысли об этом его одолела такая тоска, что…
На этом месте объяснения он замолчал и посмотрел на нее собачьими глазами.
Соня все поняла и без слов.
– Я, возможно, даже смогу что-то заплатить, если оформим тебя как сопровождающую, – неуверенно предложил он. – Только не уверен, что там приличные деньги…
Но Соня оборвала его и предложила не говорить глупости. Пусть лучше расскажет, что нужно взять с собой.
На следующий день они вылетели из Москвы в Иркутск: Соня, Дима, три рыжих англичанина, похожие на изможденных кузнечиков, и две англичанки неопределенного возраста, часто показывающие в улыбке желтые зубы.
Соня незаметно прикасалась ладонью к рукаву Диминой куртки, и это придавало ей мужества.
А мужество было необходимо. Соня ненавидела то, что называется отдыхом на природе. Все эти палатки, костры, походная еда, туалет под сосной… Вот на что она согласилась, когда Дима смотрел на нее собачьими глазами.
Но сейчас Соня украдкой поглядывала на него и думала, что это не такая высокая цена за шесть дней, проведенных вместе. Она проявит себя с лучшей стороны. Дима запомнил ее неумехой и неженкой? Она покажет, что готова выносить тяготы не хуже этих, рыжих. Может спать в дупле и расчесываться плавником карася. Умеет коптить долгоносиков и доить таежных слизней. А еще обедать тушенкой, запивать водкой и закусывать шишками. Нет, тушенку не может, не переносит даже запах. Но все остальное – запросто.
Когда прибыли на место, выяснилось, что жить предстоит не в палатках, а в деревянных домиках, которые владелец почему-то упорно именовал избушками, хотя правильнее было бы – сараями. Англичанам страшно понравилось это слово. «Из-бю-щка», – они вытягивали губы и смеялись.
Еще в самолете обнаружилось, что вся компания ни бельмеса не понимает по-русски. А Димин английский был так слаб, что после двух его попыток объясниться Соня взяла дело в свои руки.
Их расселили по «избющкам», каждого в свою. Соня сначала огорчилась, но потом подумала, что так даже лучше. Сначала Дима будет приходить к ней, затем она к нему. И все это среди байкальских красот.
А красота вокруг и правда была невероятная. Над головами ели сходились с небом. Озеро синело так, что хотелось подкрутить настройки фотошопа и сделать цвет более приближенным к реальности – побледнее, посерее.
Все ахали и изумлялись. Соня тоже ахала и изумлялась, но по другим поводам. Во-первых, их атаковали полчища комаров. Вскоре она прониклась мыслью, что лучше стать жертвой нападения тигра или медведя. По крайней мере, смерть будет быстрой и не такой мучительной.
Ей приходилось без конца брызгаться репеллентом, который должен был отпугивать мерзких тварей. Вместо этого он притягивал их, как диоровский «Фаренгейт» – юных неопытных дев. Каждый комар из многотысячной тучи, завидев Соню, считал своим долгом лично засвидетельствовать ей почтение.
Второй напастью была мелкая мошка, которая вела себя еще хуже комаров. От ее укусов Соня распухла и чесалась, как шелудивая дворняжка.
Третьей бедой оказались клещи. Они норовили забраться в подмышки и другие труднодоступные места. Соня, панически боявшаяся энцефалита, маниакально осматривала одежду каждые четыре часа, но понимала, что ходит по краю бездны. Пока ей везло. Но что будет завтра?
Все живописные места, по которым водил их Дима, казались ей похожими одно на другое. Везде были гнус, комары и клещи. Деревья зеленели, озеро синело, горы лысели. У Сони в голове не укладывалось, как можно лететь за пять тысяч километров для того, чтобы посмотреть на огромную массу воды. К тому же ледяную.
Вдобавок англичане оказались зависимы от нее, как дети. Без ее помощи они не понимали Диму. Поэтому Соня покорно таскалась за ними и переводила все, что он говорил.
На замесе из влюбленности и желания она продержалась четыре дня. Ангельское терпение и дьявольская выдержка стали ее постоянными спутниками. К тому же Соня беспрестанно врала. Ах, какая красота! Ах, посмотрите сюда! Оу, вот это да! Не может быть, снимайте скорее, снимайте!
Дима был ласков и нежен. Но по ночам не приходил.
Да что там приходил – Соне пока не досталось даже поцелуя. Днем они все время были на людях, вечером расходились – и засыпали. То есть Дима засыпал, а она лежала без сна в своей самой красивой сорочке, шелковой с черным кружевом, безбожно мерзла и смотрела в потолок. На потолке висели комары, здоровые, как летучие мыши.
На четвертую ночь Соня решила брать счастье в свои руки и ковать железо, в каком бы состоянии оно ни находилось. Впотьмах, стуча зубами и дрожа ногами, она добежала до Диминого сарайчика и пять минут исполняла под его дверью танец вожделеющей женщины. Все было напрасно: Дима крепко спал и не открыл.