А не пошли бы вы…
Два раза в неделю Семён Янович звонит бывшей жене и справляется о её самочувствии.
Разговоры их не очень разнообразны.
– Как твоё самочувствие, Раечка? – спрашивает Семён Янович.
– Хорошо, Сёма. У меня всё хорошо, – неизменно отвечает Раечка.
– Как на работе? Как вообще?
Под «вообще» Семён Янович подразумевает нового Раечкиного мужа Аркадия.
Учитывая, что этот брак длится третий год, муж не такой уж и новый. Хотя Семён Янович до сих пор считает развод каким-то недоразумением.
Аркадий на пару лет младше Раечки и ощутимо младше своего предшественника. Он также ощутимо успешнее, здоровее и, чего уж скрывать, темпераментнее.
А Раечка – женщина видная. Семён Янович долго её добивался в своё время. Его покойная мама всегда говорила: «Сёма, чем труднее женщину завоевать, тем дороже победа».
– У нас с Аркашей всё в порядке, Сёма, – говорит Раечка. – Спасибо, что позвонил. Береги себя, – добавляет Раечка и кладёт трубку.
– А не пошла бы ты, Раечка! – в сердцах говорит Семён Янович и идёт курить на балкон.
С тех пор как у него разыгралась язва, он старается меньше курить и завтракает исключительно овсянкой.
– А что, у нас сегодня среда уже? – спрашивает Аркадий, выходя из ванной.
Он ловко перебрасывает полотенце с одного плеча на другое, хлопает Раечку по попе и садится к столу.
– Ну ты же слышал, – смущённо улыбается Раечка и ставит чайник.
Она не любит, когда Аркаша обращается с ней, как с секретаршей. Но так уж повелось с самого начала. Сразу не пресекла, теперь чего уж. Сразу даже нравилось.
– По Яновичу твоему можно календарь сверять, – говорит Аркадий с сарказмом. – Эх, мается мужик!
– Мается, – вздыхает Раечка. – Я тут подумала… Может, мы его в гости пригласим?
– Рая! Ну, ёлы-палы! – Аркадий встаёт из-за стола. – Да он и так звонит сюда чаще, чем твоя мама! Может, мы его вообще усыновим?
Раечка открывает кран и начинает тщательно отмывать сковородку.
– А что? Давай! Давай его усыновим! – не унимается Аркадий, размахивая полотенцем. – Ты будешь его жалеть, варить ему овсянку! Я буду покупать ему газеты, слушать истории про его болячки! Давай, чего!
Аркадий уходит в комнату, скрипит там дверцами шкафа, шуршит какими-то бумагами, звенит ключами. Выходит уже одетый.
– Я в офис, – говорит, поправляя галстук. – Буду поздно.
И уже из коридора наставительно:
– Рая! Не дури!
– А не пошёл бы ты, Аркаша! – говорит шёпотом Раечка и принимается за кастрюлю.
Аркадий выходит из машины рядом с торговым центром, подходит к девушке, разглядывающей витрину, и хлопает её по попе.
– Девушка, можно с вами познакомиться?
Девушка вздрагивает от неожиданности, оборачивается и секунду размышляет.
– Можно, – говорит она серьёзно. – Меня зовут Карина. А вас?
– Разрешите представиться – Аркадий!
Девушка ещё какое-то время хмурит лоб и старается не улыбаться. Но потом не выдерживает, смеётся и вешается ему на шею.
– Котик, что ты так долго? Нам ещё надо заехать в ателье!
– Хоть на край света! – Аркадий распахивает перед Кариной дверцу машины.
– Ты помнишь, что сегодня я знакомлю тебя с родителями? Я уже сказала им, что мы собираемся подать заявление.
Аркадий сбрасывает скорость, паркуется у обочины, берёт Карину за руку.
– Солнышко, – говорит он печальным голосом. – Я раньше не хотел тебе говорить… Понимаешь… мы ещё не подали на развод.
Карина всё ещё улыбается, всё ещё не улавливает смысл сказанного.
– Как? Ты же говорил… ты же обещал, что…
– Солнышко, – перебивает её Аркадий. – Раисе только сделали операцию. Она всё ещё в реанимации. Я не могу её сейчас бросить. Это будет подло, ты же понимаешь?
– Но ты же обещал! – Карина начинает нервничать. – Подло как раз то, как ты со мной поступаешь!
– А я и не отказываюсь. Я обещаю, что как только она поправится…
Но Карина уже выскакивает из машины, хлопает дверцей.
– Я тебе не верю! – кричит она. – Два года одни обещания! Больше не звони мне! Никогда!
– А не пошла бы ты, Карина! – кричит Аркадий ей вслед и трогает с места.
Семён Янович лежит в постели и думает о том, что завтра суббота.
Он позвонит Раечке и скажет ей что-то приятное. Ему каждый раз этого хочется, а он каждый раз как дурак.
«Господи, – думает Семён Янович. – Ведь это же несправедливо. Почему одним достаётся всё, а у других отнимается последнее?»