Выбрать главу

Очень добрый кот. Никогда ни коготка не выпустит, ни укусит. Ни на что не реагировал. Любил спать на моих тапках. И дружил с хозяином. Тот иногда котом прикидывался и сидел у меня в ногах на одеяле. Но я знала, что это не Барсик. Тяжесть от домового была больше, и какое-то чувство ещё возникало, удушья, что ли. Очень тяжело. Я всегда просила его сойти с моих ног. Встану с постели, а кота и нет нигде. Бабушку спрошу, дома ли Барсик, она ответит: «Шатается где-то…». И мне уже точно ясно, кто это меня на постели давил. Как подавит, так заболею. Это он предупреждал, чтобы внимательнее к здоровью относилась. Да разве ж мы, современные, умеем понимать сигналы от домовых? Вся жизнь — сплошная давка, спешка, гонка за лидером. Только когда старше стала, уже к университету, наверное, стала внимательнее. А так, всё мимо. Потому что была стремительной, импульсивной и не жалела себя совсем. Никогда. Он жалел. Он это умел.

Когда прочитала в старших классах про кота Бегемота в романе Булгакова, полюбила этого персонажа, даже несмотря на то, что отрицательный. Потому что он мне напомнил хозяина нашего. Вот неспроста Михаил Афанасьевич воландовского пажа сделал котом. Неспроста… И наш домовой знал, что к Бегемоту у меня особое отношение. И однажды он меня им напугал. Как думаете, увидеть у себя на полке среди книг одну голову огромного кота с ухмылкой, как у чеширского, это ужастик? Особенно, ночью? Испугалась. И книгу булгаковскую (необычное «зеркальное» издание, про мои высокие отношения с ним можно отдельный рассказ написать) чуть не выкинула в печь из-за этого поначалу. А потом спросила хозяина: «Ты подшутил?» Ответ был: «Да». Единственный раз, когда он надо мной подшутил. Всё почему? Да уехать хотела.

Думаете, как можно разговаривать с домовым? Наверное, многие старые люди хорошо это знают. Задаёшь вопрос, лучше мысленно, но так, чтобы это был вопрос, ответить на который можно только «да» или «нет». И через несколько мгновений, если раздастся стук над печкой, значит, ответ положительный, если будет тихо — отрицательный. У нас с моим другом-домовым было всё сложнее и проще в общении. Он приучил меня с детства к своему особенному ментальному языку.

Хозяин был в нашем доме ещё и потому, что долгое время жил среди моих родных по папиной линии. Был у папы дед, прадед мой, значит, по фамилии Коноплёв, он был знатный печник, в стародавней Чите, почитай, полгорода домов имели печки, сложенные его руками. Так вот его домохозяин наш очень уважал. Печка — это место домового. Он тепло любит. И жил он под печкой, под полом.

Лишь однажды я видела его, как есть. Мне было лет шестнадцать тогда уже. Спустилась я в подполье, чтобы какую-то баночку взять и картошки. А подполье у нашей избушки было полностью земляное. Так вот как раз на земляном приступочке, под самой печкой и отдыхал хозяин. Описать это сложно. Тот, кто видел снимок из космоса с изображением Пустоты Эридана, поймёт. Хозяин был похож на тёмную материю, только не ту, о которой физики толкуют. Это было нечто непроницаемо тёмное, как сама пустота пустот, и чёрные протуберанцы-щупальца тянулись к потолку подполья, то есть, прямо к полу дома, по которому мы все ходили. Он будто бы держал пол таким образом. Хозяин не сразу среагировал на моё появление, потому я и запомнила его облик, но он «проснулся» и велел мне не бояться, взять, что бабушке нужно было, и тихонько идти наверх. Он был настолько заботливым, что напомнил мне не стукнуться головой о край подполья, когда буду по ступенькам подниматься. А вот моя тётя, когда на своей половине дома в подполье увидала хозяина, так перепугалась, что несколько недель не могла к дому подойти. Она там уже не жила давно, но после смерти своей свекрови, бабушкиной старшей сестры, приходила убираться, да и закатки, и корнеплоды в подполе хранила, как и мы. Получается, с домовым дружили только бабушки, да я. Больше никто его не привечал, и он других сторонился, мог подшутить, напугать.

Мне его очень жаль. После моего отъезда и смерти бабушки, ему очень неуютно с новыми жильцами стало, они испортили его «место покоя» во время ремонта. Мысленно я ещё долго чувствовала связь с ним и нашим стареньким домом, «избушкой на курьих ножках». Совсем там дело худо. Дом разрушаться стал, а хозяин вскорости «ушёл» из-за того, что ему не с кем стало жить: все члены нашей семьи уехали от него, дом продан давно, а с чужими — житья нет. В 2016 году ушла из жизни и бабушкина сестра, Муза Сергеевна, которая жила по соседству. С нею и дружил последние годы наш домовой. Я так понимаю, на каком-то предмете, взятом из бабушкиного дома, хозяин переехал жить в домик к Музе. Её не стало, и всё, все ниточки оборваны. Другие родственники, наследники дома бабушки Музы, не смогли завоевать доверия старого хозяина. А без семьи домохозяева не могут оставаться среди людей. Вот такая грустная сказка.