Немка Марь Паловна решительно влюбляет в дойч, а ведь до знакомства с ней я мечтала учить французский! Да, в те времена мы ещё умели мечтать! По-настоящему, с чувством! Мы умели доверять, верили в добро и справедливость, считали, что всегда будет солнце, небо, мама и, конечно же, вечная молодость!
В маленьком кабинете на первом этаже, где хранились пластинки, на стене висел немецкий алфавит, а в наглядных пособиях царствовал Шрайбикус, высокие окна выходили на пришкольный двор. Старая берёза, пережившая войну, закрывала ветвями забор, и можно было лишь увидеть дорожку в школьный сад с грядками и фруктовыми деревьями, где нас учили ухаживать за растениями, возделывать землю.
Сегодня я отличилась, немка торжественно вручила адрес Барбары Фишер — моей ровесницы из ГДР и попросила написать ей письмо, благословив дружбу между народами. Я ещё не знаю немецкого, а вот Барбара говорит на русском, потому что этот великий язык изучают во многих странах. Звенит звонок. С гордостью и с предвкушением складываю тетрадь и учебник, представляя, как однажды мы встретимся с немецкой подругой, когда станем совсем взрослыми и вспомним нашу детскую переписку.
Замечтавшись, не заметила, как 5 «А» вышел из кабинета, и «немцы» 6-го «Б» ввалились в класс. Моё место в первом ряду у окна хочет занять Наташка Дубровина, мы поприветкались, и, взяв свой красивый чёрный дипломат, я направилась к шкафу положить пособие. Мальчишки о чём-то спорят, смеются, девчонки тоже скучковаться успели, а я разглядываю стенд у дальнего окна, представляя себя в Берлине, в гостях у Фишер.
Вот Лёшка Ильин молча подошёл, кивком поздоровался со мной и осторожно сел к окну на последней парте первого ряда, обняв портфель и упулившись в жёлтую листву.
Я, наконец, впихнула книгу в тесный ряд и поспешила к выходу. Ещё три урока, и можно бежать домой писать письмо, я уже и текст почти придумала.
Счастливая Марь Паловна столкнулась со мной у двери и попросила поспешить. Ещё не больше минуты, и звенит звонок на урок. Добежав до биологии, я достаю учебник ботаники и, позабыв о Барбаре, спорю с Сашкой Беляком, кто будет дежурить в школе на следующей неделе.
Звенит звонок с урока. Проголодалась! Хочу успеть забежать в столовку, набрать булок. Засиживаюсь там с Надькой, допивая второй стакан компота, а звонка всё нет.
«Странно, может, был, но не услышали?» Выходим из столовой, гремит протяжный, тревожный звонок и голос завуча, призывающий всех срочно идти по домам.
Уроки на сегодня закончены. На входе скорая, милиция и толпа окружила школьный сад. Бледное, испуганное лицо Марь Паловны.
Любопытству нет предела.
— Да что там такое случилось? Кто-нибудь скажет?
— Лёха Ильин повесился в саду на яблоне.
— Как? Зачем?
— Не знаю!
— Все по домам! Пока ничего не известно.
Лёшка — обычный советский мальчик, одиннадцати лет, такой же как все, ничем не примечательный. Эдакий середнячок, только в последнее время замкнулся в себе, неразговорчив, да и в учёбе сдал.
Лёшка принял решение уйти из жизни, потому что виноват. Всё чётко спланировал и оставил записку, как инструкцию к исполнению.
Так в чём же Лёшка виноват? Давайте разберёмся!
Он был, как все, и плыл, как все 5. Мама, папа, я — счастливая семья! Ходил с батей на футбол и в лес за грибами, и на рыбалку. Собирались с роднёй за столом, ели, пили, пели застольные песни. Лёшка чувствовал себя счастливым и защищённым.
А потом разладилось. Отец уехал на Севера, подзаработал, нашёл себе «другую». Сначала скандалы, потом и вовсе развод. Собрался и ушёл. Навсегда.
Мать в отчаянии, бабушка переехала, помогала, как могла. И жили теперь они тоже втроём, но по-другому. Грустно жили. Тяжело было матери видеть своего ребёнка и вспоминать неудачный брак. А отец, как человек честный и правильный, писал письма сыну, рассказывая о своей новой жизни и благополучии.
Злые языки приносили весточки, мол, счастлив твой батя, и скоро будет у него новый сынок. Мама плакала. Бабушка ворчала.
«Всё это из-за меня! — думал Лёшка. — Что-то во мне не так! Иначе не бросил бы нас!»
И вот последнее письмо, где хвалился отец и радовался рождению сына, приглашая на летние каникулы Лёшку посмотреть на брата!
— Я поеду!
— Не позволю! — кричала мать. — Всю жизнь мне испортили! И ты такой же, как и он, бросишь меня!
Маялся Лёшка всё лето, не видел выхода, а тут вдруг нашёл решение! Убить себя! Тогда отец снова приедет, и они с мамой смогут увидеться! И всё вернуть!