Сказал, сплюнул в сторону и пошёл, не оглядываясь. И то верно! Всем пора уже. Скучно здесь стало, и костёр скоро догорит. Ребята начали потихоньку расходиться.
В общем, пришёл домой Севка совершенно сухой, без всяких признаков происшествия. Только ядрёный запах костра был неистребим, но тут уж ничего не изменишь, пришлось оправдываться. И всё прошло тихо и почти спокойно, и для здоровья последствий никаких, хоть Севка и боялся. Даже насморка не было. Так бы и забыть об этом неприятном происшествии, да видать кто-то из очевидцев проговорился. Хоть и предупреждал Феофан, а только нашёлся некто болтливый. Поведал про Севкино купание родителям ли, учителям ли — неизвестно. А вот как пристали родители к Севке с вопросами, так он не знал, как и отнекиваться. Нет, он так явно и не признался, о случившемся молчал, как партизан на допросе. А толку что? Уверен был, что родители не поверили ни единому его слову. Ха! Так ведь и правильно, что не поверили. Но и доказательств они не имели, даже на свидетеля сослаться не могли, а потому всё разговорами и упрёками ограничилось. И Севка рад-радёшенек был, что всё так относительно спокойно прошло. И вот на тебе! Летний лагерь. Это что же?! Они теперь ему не доверяют и одного оставлять боятся? Ему уже тринадцать лет! Что он, маленький?! Не соображает?! Тут в мыслях Севка смутился, опять прокручивая в памяти свою прогулку по весенним льдинам. А, может, он и в самом деле не соображает? Может, он в самом деле ещё маленький? Да ну! Ерунда это! И случай со льдиной не показатель. Да и, вообще, это случайность. С кем не бывает. И уж теперь-то он научился!
А что было бы, если бы он тогда сразу домой побежал и всё-всё рассказал, во всём признался? Э, нет! Так бы ещё хуже вышло. Вот и выходит — всё как будто правильно сделал, а результат… Да уж, результат плохой. Ну, всё правильно сделал, кроме решения на льдинах покататься. Вот, если бы до того знать, как всё обернётся, он бы в тот день вовсе никуда не пошёл. Книжку бы почитал. А если бы его всё одно в лагерь сослали, что бы он тогда думал? Какую причину такой неприятности отыскал? Возможно, и нет её причины-то? Вдруг всё гораздо проще? То есть, не так! Причина есть, но она очень простая. Как мама и сказала, не хотят они, чтобы он целый день без присмотра оставался. Желают, чтобы он делом занимался. История опять же… Зря, конечно, но разве им объяснишь!
Уж, как только Севка не пытался:
— Ну, мама, ну я же не маленький, ну, что со мной будет, — канючил он. — Я же каждый день дома один и не пропал до сих пор. Могу и целый день сам о себе позаботиться. Еду разогрею, посуду помою, если куда-нибудь пойду, тебе обязательно буду звонить.
— Сева, я не понимаю, отчего ты упираешься, — мама казалась огорчённой, но от своей позиции не отступала ни на полшага. — В лагере будешь в компании, разные игры, конкурсы, кружки. Хватит тебе дома сидеть. Тебе нужно больше общаться.
— Да не нужно мне больше общаться. Не хочу я! Жизнь по расписанию! — Не выдержал, вспылил Севка. — Что мне школы мало что ли, чтобы ещё и в каникулы это терпеть?!
— Всеволод, не кричи на маму, — тут же строго вступился отец. — Немного дисциплины тебе не повредит.
— Севушка, — мама сменила тон, — не огорчайся ты так. Я уверена, тебе так понравится, что ты на следующую смену проситься будешь.
— А то я не помню, как было три года назад, — буркнул Севка себе под нос.
— Разве плохо было? Ты не рассказывал, — мама выглядела удивлённой и растерянной. Пожала плечами: — Тогда же ты маленький совсем был, а сейчас уже большой вырос. Всё будет по-другому. Найдёшь новых друзей. Весело будет.
— Вот-вот, новых. Меня и старые устраивают. А из моего класса никто не едет.
— Ладно, Сева, — мама устало вздохнула, — ты уже, только из упрямства и споришь. Путёвка уже куплена, деньги заплачены. Так что выхода у тебя нет.
Вот так и сказала, что выхода у Севки нет. Ох, как ему это не понравилось. Загнали в угол и радуются, а ему только и остаётся, что чувствовать свою полную беспомощность. Обиделся Севка, да, обиделся, надулся. А что толку?! Больше Севка этот вопрос не поднимал, и день отъезда неумолимо приближался. День приближался, и настроение Севки портилось при каждом воспоминании о предстоящей лагерной смене. Он размышлял, быть может мама и права, и всё будет хорошо, вдруг ему там даже понравится. Так понравится, что в другой раз сам проситься будет. Только не верилось Севке в такой исход, словно предчувствовал — ждут его проблемы и огорчения. Нелюбимая история опять же… Даты, имена… Скучно.
В ночь перед отъездом Севка спал плохо и проснулся раньше обычного. Ему снился противный сон, словно он спешил куда-то в незнакомом городе и никак не мог найти дорогу. Блуждал по пыльным тёмным улицам, шарахаясь от злобного вида прохожих, одетых в длинные, развевающиеся чёрные одежды. На Севкины вопросы и просьбы они противно бормотали что-то не по-русски, толкали его и дико смеялись ему вслед. А Севка чувствовал, как кто-то страшный следит за ним из мрачных переулков и подворотен, подкрадываясь всё ближе и ближе, подстерегая жертву. Под конец Севка не выдержал и побежал в страхе, а ноги не бегут, будто навалилась неподъёмная тяжесть и давит, пригибает к самой земле. Севка рванулся изо всех сил, что есть мочи, упираясь ногами, хватаясь руками за кривые корни деревьев, торчащие из земли, но едва сдвинулся с места. А сзади, он чувствовал, уже подбирается нечто жуткое и опасное, едва не дышит в затылок.