Еще больше Поля не любила крик. Ей очень не хватало тишины и места, где, как сейчас, можно было бы спокойно помечтать. И еще она очень скучала по родителям.
Однажды Поля попросила:
— Мама, я в садике всегда рисую для тебя открытки, сделай и ты мне подарок. Аппликацию, например. Есть у вас на работе цветная бумага?
— Боюсь, что нет, малыш, — ответила мама.
— А белая хотя бы есть? Много?
— Белой много, — улыбнулась мама.
— А цветные карандаши не отнимают? Ну вот рисунок мне хотя бы нарисуй.
И мама нарисовала Поле рисунок. Поля была очень рада и надолго запомнила этот день.
А еще она хорошо запомнила сегодняшний день, когда к ним пришел Ваня. Все было как всегда: белые варежки из вспененного душистого мыла на руках перед завтраком, Светлана Геннадьевна, манная каша с маслом… И вдруг — новенький мальчик, с которым никак не удавалось поговорить — Ваня все время играл с Робертом и другими мальчишками. Напрасно Поля взбиралась на четвереньках по горке и кричала «Смотрите! Я игнорирую силу земного падения!», Ваня даже не обернулся.
Поля слезла с горки и немножечко поковырялась в земле. Ваня наконец-то отстал от Роберта и застыл, уткнувшись носом в забор.
— Ваня, смотри, — подошла к нему Поля, — давай у нас будет домашнее животное? Его зовут Макс. Он жил один без мамы и без папы, но теперь мы о нем позаботимся.
В ее ладошке извивался зажатый между двух мятых зеленых листочков дождевой червяк. Вместе с Ваней они уложили червяка спать и отправились искать ему еду.
— Знаешь, я видела, на том дереве растет вареная картошка.
— Правда? — искренне удивился Ваня, — Уже можно есть?
— Нам нельзя, потому что она становится грязная, когда падает. А Максу, наверное, можно.
Картошки они не нашли. Поля сказала, что ее всю съели кошки. Червяк тоже куда-то пропал. И Ваня снова повернулся к забору и стоял так до обеда.
Замечтавшись, Поля уснула прямо на полу. И даже не поняла, как оказалась в собственной кровати.
Бочка и ее обитатели
На другой день Ваня, как и накануне, не мог уснуть в тихий час. Он лежал и слушал тихий разговор на соседних кроватях.
— У моей мамы много красивых колечек. Только мне их трогать нельзя, — шепотом сообщила девочка Катя своему соседу. — А у брата приставка за двадцать шесть тысяч.
— Колец и у моей мамы много. А вот такого ножа, как у моего папы, у твоего папы нет, — отвечал ей Дима.
— Может и есть, — заступилась за своего папу Катя, — я просто не видела.
— Нож гораздо лучше колец, — продолжал хвастаться Дима. — Им можно все порезать. Даже стекло.
Тут Ваня не выдержал и вмешался.
— А у моей Коки и кольца есть, и ножи, и браслеты, и бусики, и сабли, и камни разноцветные. Она их горстями из шкатулки достает и раздает.
Катя с Димой приподнялись на локте и с сомнением посмотрели сначала друг на друга, а потом на Ваню.
— Врешь, — высказал, наконец, сомнение, Дима. — Быть такого не может.
— Может, — упрямо повторил Ваня. — Она хранитель. Охраняет драгоценности. Моя Кока — самая богатая на свете.
— Что за имя такое смешное — Кока? — фыркнула Катя. — Таких имен не бывает.
— Ее только мне можно Кокой называть.
Диму больше волновал другой вопрос:
— И где она свои драгоценности прячет. В сейфе?
— Зачем в сейфе. В бочке.
— В какой бочке? — удивился Дима
— В бочке, в которой живет, — терпеливо пояснил Ваня.
— Ну, точно врешь! Не может человек жить в бочке, — засмеялся Дима.
— Не веришь? — возмутился Ваня, подскакивая. — Тогда слушай…
Далеко отсюда, за Москвой, есть маленькая деревня. Ее жители часто пекут блины и ходят друг к другу в гости. Поэтому деревню называют Заблиновка. А еще они варят вкусное варенье и густой кисель. Раньше, когда у них не было кухни, они мыли кастрюли с остатками киселя в речке. Речка стала кисельной, и ее прозвали Киселевка.
Конечно, сейчас во всех домах Заблиновки уже есть кухни и раковины. Но до сих пор летом, проходя мимо речки, можно почувствовать запах свежесваренного киселя.
Дом Коки находится на окраине деревни — там, где начинается густой черный лес с высокими деревьями, чьи верхушки почти касаются неба. Между лесом и Кокиным забором есть небольшой пруд, заросший камышами. Купаться там нельзя. Зато весной в камышах громко квакают лягушки. Их можно увидеть, а если повезет, то и поймать.