— Вы хотите сказать, что кому-то придется взять на себя заботы о них?
— Именно так, — Аннелиз вызывающе посмотрела на Сару, словно прекрасно понимала, о каком великом одолжении она просит и при этом вовсе не чувствует за собой никакой вины.
— Отцу с ними одному не справиться, — повторила она. — Да и с какой стати от него этого ожидать. Девочек возьмет к себе миссис Гуди. Отец мог бы ей неплохо платить за них, причем в течение всего времени, пока без этого не обойтись. А мальчиков взял бы в подмастерья констебль Даггин. Но, опять-таки, отцу придется платить.
— И я должна буду известить его об этом тоже?
Аннелиз прикусила нижнюю губу мелкими белыми зубками.
— Вы же здесь хозяйка, — повторила она и снова уставилась на мокрый кружевной платочек.
— Понятия не имею, что мне обо всем этом думать? — недоумевая, говорила Сара. Она сидела в саду, наблюдая, как воробьи без боязни склевывали хлебные крошки и дерзко шныряли в двух шагах от нее. Рядом с ней сидел сэр Исаак.
— У меня никогда не было детей, — сказал он печально, — но если бы они были, должен признать, мне показалось бы странным и даже обидным, что родная дочь хочет уйти от меня и жить самостоятельно. При этом не имея ни мужниной поддержки, ни собственных доходов. Все это мне кажется каким-то подозрительным.
— Она не собирается отступать. Подумать только, она уже рассчитала заранее, как поступить с младшими детьми и куда их пристроить!
— Ну, Морли, скорее всего, приведет в дом женщину, чтобы она присматривала за ними. Он достаточно богат. Представить невозможно, чтобы он стал распихивать детей в подмастерья.
— Вы его видели с тех пор, как вернулись сюда? — спросила Сара.
— Вид у него неважнецкий, — нахмурился сэр Исаак, — как я понял, привидения не оставляют его в покое. Странное дело. Не кажется ли вам, что он сам может быть причиной того, что его дочери хочется уехать?
— Она этого не говорит. Если ей верить на слово, она просто устала от всей этой работы и хочет пожить самостоятельно. В этом нет ничего удивительного.
— Разумеется, нет, — согласился сэр Исаак, — собственно говоря, я вполне ей сочувствую. И подозреваю, что вы тоже. Она знала, у кого искать поддержку.
— Но я же не дала ей согласия, — быстро возразила Сара, — если ей хочется уехать отсюда, я думаю, у нее есть на это право. Но уезжать, не поставив в известность родного отца, по сути дела, сбегать… Нет, я не могу найти этому оправдания.
— Вы сказали ей свое мнение? Сара кивнула.
— Она пыталась убедить меня в обратном. И, подозреваю, не отступится от задуманного. Но пока, мне кажется, она останется.
— Вы уверены?
— Нет. Но я ей пообещала, что если она согласится задержаться еще немного, я попытаюсь найти для нее какой-нибудь выход. И для нее, и для остальных детей. Она попросила меня об одном: чтобы я поторопилась. Она говорит, что ей не терпится уехать.
— Не терпится уехать, — медленно протянул сэр Исаак. Он наклонился и почесал у Руперта за ухом. Огромный пес от удовольствия завилял хвостом. — Послушать ее, так она ничего не боится, — удивился он.
— Выходит, что не боится, — согласилась Сара, — но она, конечно же, понимает, что ей, разумеется, придется снимать комнату, обеспечить себе стол еще до того, как она найдет надежный источник дохода. И если она так уверена, что ей это действительно удастся, значит, у нее, несомненно, должны быть какие-то средства на стороне.
Они посмотрели друг на друга.
— Деньги, — задумчиво сказала Сара.
— Девушка в ее положении вряд ли имеет возможность откладывать для себя какие бы то ни было средства, верно?
— Нельзя и представить, каким образом? Морли буквально не сводит с нее глаз.
— В таком случае, как же она может рисковать?
Сара слушала, словно в тумане. Глядя в пространство, она вдруг вспомнила, что мадам Шарлотта обмолвилась, будто у Дейви был полный кошелек денег. Кошелек так и не был найден.
— Интересно, знает ли Фолкнер?
— О чем вы? — удивился сэр Исаак.
— Деньги Дейви так и не были найдены. Аннелиз обнаружила его тело. Вполне возможно, что именно она взяла кошелек.
— Похоже на то, — кивнул старик.
— А если мы найдем деньги, то, глядишь, сможем выяснить, откуда они взялись?
— Вполне возможно.
— Пожалуйста, — попросила Сара, — передайте ему. Он, должно быть, уже вернулся. Если бы только могли…
— Он остановился в гостинице еще третьего дня. Но, судя по его настроению, путешествия не идут ему на пользу. Он мрачен, такое чувство, будто что-то гнетет его.
У Сары в горле застрял горячий комок, настолько свежими и горькими были для нее воспоминания. Хоть бы он поскорее нашел убийцу и уехал отсюда! Если бы ей только не приходилось постоянно сталкиваться с ним. Если…
— Вы ему передадите? — переспросила она. Сэр Исаак помедлил с ответом. У него было доброе сердце, но он умел быть по-своему решительным.
— Дорогая, у меня довольно насыщенный день, — его улыбка была полна понимания. — Боюсь, что вам придется рассказать ему обо всем самой.
ГЛАВА 40
— Понятия не имею, мистрис, — бесстрастно ответил Криспин, — сэр Уильям никогда не говорит мне, куда идет.
— Но у вас должна быть какая-то догадка? — не отставала от него Сара. Они разговаривали через несколько часов после ее беседы с сэром Исааком. Столько времени ей понадобилось для того, чтобы набраться мужества. И когда, наконец, ей удалось обуздать свои чувства, она не могла поверить тому, что все ее старания оказались напрасными.
— Весьма сожалею, — сказал Криспин, кивнул и вновь занялся наведением блеска на башмаках, на сей раз, судя по всему, своих собственных.
Снова оказавшись перед гостиницей, Сара посмотрела в оба конца улицы. Фолкнера нигде не было видно. К гостинице шел Бертран Джонсон. Заметив ее, приятель Джастина ускорил шаг и двинулся наперерез.
— Мистрис Хаксли, — вежливо сказал он, — какое счастье снова встретиться с вами. Я недавно узнал, что вы, оказывается, были в Лондоне. Мне очень обидно, что нам с вами не довелось там встретиться.
— Вы были в столице? — удивленно спросила она. Молодой человек кивнул. У него было приятное лицо, более открытое и спокойное, чем у Джастина. Сара была изумлена: что свело двух столь непохожих людей?
— Я поехал вместе с виконтом. Он остался, а я… — он умолк, будто не знал, что сказать, потом нашелся: — По-моему, я слишком привязался к этому месту. Вот почему и вернулся сюда раньше.
— Понятно. Очень мило. Что ж, весьма приятно снова побеседовать с вами. Но, если вы меня извините…
— У вас на сегодня какие-то планы?
— Да-да, я занята…
Вид у него был довольно унылый, хотя он и пытался скрыть это. Сара даже пожалела, что не может сейчас проявить снисхождения. Однако ей надо было во что бы то ни стало разыскать Фолкнера.
— Кстати, а вы не видели сэра Уильяма?
— Примерно час назад он проскакал вот в том направлении, — Бертран махнул в сторону видневшегося вдали Сильбери.
Сара побледнела. Что заставило человека отправиться к самому древнему и загадочному месту во всей округе? По телу пробежала нервная дрожь. Неужели он задумал сам проверить данное ему предупреждение?
— Мне пора идти, — сказала она и быстро зашагала к конюшне. Там стояла кобыла Фолкнера. Сара оседлала ее в мгновение ока. В следующий миг она уже скакала через двор гостиницы, выехав на улицу, она увидела, как Джонсон вошел в «Розу».
Когда они выезжали к Сильбери в карете, дорога казалась Саре утомительно долгой. Но на армейской кобыле Сара преодолела это расстояние намного быстрее.
Она остановила лошадь в тени холма у его подножия и принялась внимательно осматривать все вокруг. Фолкнера не было нигде видно. Сара уже подумала, что Бертран, скорее всего, ошибся. Но кобыла негромко заржала и двинулась вперед без всякого понукания. Они обогнули выступ холма, и Сара увидела Негодяя. Он мирно пощипывал молодую траву.