– И все-таки скажите, почему вы предложили мне работу? Неужели нисколько не боитесь человека, который изнасиловал и убил девочку-подростка?
– Мы оба знаем, что ты невиновен в изнасиловании Мэрибет Эдвардс, – твердым голосом произнесла Рейчел, хотя внешнее спокойствие стоило ей больших усилий. – Мне, например, очень хочется верить, что вы с Мэрибет занимались сексом по обоюдному желанию, как ты и говорил на суде. И что девушка была жива, когда вы расставались. А теперь, будь добр, выбирайся из машины. У меня еще куча дел.
Рейчел испытала тайное облегчение, когда он открыл дверцу и молча вылез из автомобиля. Что бы она делала, прояви он неуступчивость, Рейчел даже вообразить не могла. Включив передачу, она уже приготовилась тронуться с места. И вдруг, подняв взгляд, увидела Джонни, который стоял совсем рядом, опершись о бампер автомобиля, и водил пальцем по стеклу.
Сжав губы, Рейчел нажала кнопку и опустила стекло. В салон вновь ворвался жаркий воздух.
– Я должен вам кое-что сказать, – доверительным тоном произнес он, просунув голову в окошко. Лицо его было так близко, слишком близко. Рейчел вновь почувствовала смущение – чего, собственно, он и добивался.
Это было уже слишком.
– Что еще? – выпалила она, не придумав ничего лучшего.
– Еще в школе я на вас глаз положил и ужасно хотел трахнуть. Хочу до сих пор.
У Рейчел отвисла челюсть. Джонни игриво улыбнулся и выпрямился.
Только спустя некоторое время, наблюдая за тем, как он медленно удаляется, Рейчел осознала, что сидит с разинутым ртом.
2
Пристальный взгляд человека за рулем неопределенного оттенка автомобиля, притормозившего у обочины напротив хозяйственного магазина, был устремлен на пассажиров голубой «максимы». Бесцветные глаза наблюдателя жадно впились в знакомую фигуру человека, который медленно вылез из машины и с гордо поднятой головой прошествовал за угол дома. «Максима», взвизгнув тормозами, выкатила со стоянки и рванула по улице, вскоре скрывшись из виду. Но наблюдателя это явно не волновало.
Итак, он вернулся. Джонни Харрис снова был в родном городе. Человек в автомобиле ждал этого момента. Ожидание длилось, казалось, целую вечность. Выходит, слухи, бродившие по городу, подтвердились, хотя наблюдавший и сомневался до последнего момента, пока Джонни не сошел с автобуса.
Джонни Харрис. Наконец-то он дома, и пришла пора завершить то, что было начато одиннадцать лет назад. Незнакомец улыбнулся в радостном предвкушении.
3
– Ты слышала? Айдель говорит, будто ее парень видел, как сегодня днем Рейчел Грант встречала кое-кого на автобусной станции! Ни в жизнь не догадаешься, кого!
– Кого же?
– Джонни Харриса.
– Джонни Харриса! Как, ведь он же в тюрьме! Айдель, должно быть, что-то напутала.
– Нет, она клянется, что Джефф видел именно его. Похоже, Джонни освободили под честное слово или что-то в этом духе.
– Разве за убийство освобождают под честное слово?
– Не знаю. Как бы то ни было, Айдель утверждает, что Джефф его видел – здоровенный, черт, как буйвол, и с ним была Рейчел Грант. Можешь себе представить?
– Нет, конечно.
– Это правда, миссис Эштон, – вмешалась в разговор Рейчел. – Джонни Харриса освободили под честное слово, и он будет работать в хозяйственном магазине «У Гранта». – Еще не успев оправиться от шока, вызванного последней репликой Джонни Харриса, Рейчел с великим трудом выдавила из себя улыбку, прежде чем завязать беседу со своими соседками. К счастью и несчастью одновременно, в Тейлорвилле следовало быть готовым к тому, что любое событие в твоей жизни неизбежно станет предметом заботы окружающих.
Соседки судачили в очереди у кассы в супермаркете «Кроджерс» и были так увлечены сплетнями, что сразу не заметили Рейчел» стоявшую рядом. Шестидесятилетняя миссис Эштон, подруга матери Рейчел, с интересом внимала Пэм Коллинз – дамочке помоложе, лет сорока пяти, которая наверняка с ужасом думала о том, что этой осенью ее шестнадцатилетнему сыну предстоит учиться в классе у Рейчел Грант. Рейчел мысленно отметила, что, имея собственного сына-хулигана, Пэм могла бы более сочувственно отнестись к Джонни, но, похоже, теплых чувств к бывшему заключенному женщина не питала.
– О, Рейчел, что же скажут Эдвардсы? Да они с ума сойдут, услышав такое. – Взгляд миссис Эштон был прямо-таки пронизан состраданием к семье погибшей девушки.