И вот наконец утром третьего ноября я захлопнул за собой дверь ее квартиры. Ушел потихоньку, не прощаясь. Небо над Провансом слепило синевой, день выдался теплый и ясный, но меня знобило. Мне было грустно, мне было стыдно. Я понимал, что сделал Жюли несчастной, хотя и знал, что разрыв нужен ей не меньше, чем мне: ведь я не любил ее так, как любила меня она. И я не мог обманывать ее. Жюли заслуживала искренней любви.
Все то время, что я прожил в Эксе, парижская квартира меня ждала. Я оставил ее за собой, должно быть в глубине души понимая, что еще вернусь.
В Париже я полностью отдался работе: сначала играл одну маленькую роль за другой, потом роли стали не такими уж маленькими. Я понемногу обретал имя и профессиональную репутацию.
Меня уже знали как хорошего актера. В мае 1990 года мой агент раздобыл для меня роль в английском телефильме. Мне предстояло играть живущего в Лондоне француза. Съемки должны были продлиться два месяца и изменить мою жизнь… на время.
6
Лондон, Карнаби-стрит, половина девятого утра. Десятый день съемок. Группа изо всех сил старается угодить режиссеру Идену Клайву. Удивительная личность. Он бесспорно талантлив и признан во всей Европе.
Спать хочется смертельно. Пока гримерша в вагончике пытается меня растолкать, в дверь стучат:
— Excuse me, Sir, тут для you little письмецо.
— Спасибо, суньте его под дверь.
Прошу гримершу подать мне письмо.
Меня охватывает предчувствие. Конвертик маленький, но не все ли равно, из какой чаши упиться…
Привет, Жюльен,
Я знаю, что ты в Лондоне. Предлагаю в девять вечера у меня, Портобелло-роуд, 310, третий этаж справа. Рада буду снова тебя повидать.
Словно обухом по голове, но, в отличие от прошлых разов, я все-таки оказался готов к такому повороту. Бывая в Сити, я втайне надеялся — и опасался — встретить ее в ресторане или просто наткнуться, завернув за угол. Мир ведь так тесен. Я уже пять лет не видел Софи, а стоило прочесть ее записку — и этих лет как не бывало. Почему?
В гостиницу я вернулся в девятом часу. Заказал в свой типично английский — просторный и вместе с тем уютный — номер клубный сэндвич и бутылку «Lalande-de-Pomerol». Странно у меня прошел этот день: снялся в куче эпизодов, ни одного из них не прожив по-настоящему и думая о другом, даже сегодняшний рабочий материал не посмотрел. Я выпил вина, растянулся на постели. Как поступить: откликнуться на зов или сделать вид, будто я не получал записки? А если она опять причинит мне жестокую боль? А если на этот раз все будет хорошо? Ох, как же я устал от сомнений… Может, пойти на свидание и попросить больше не приглашать меня таким тоном, будто мы виделись только накануне? Это бесчеловечно — вот так играть чужим сердцем! Она не имеет права подобным образом со мной обращаться! Я хороший человек, известный актер, многие женщины готовы закрутить со мной роман. Нет, никуда я не пойду. Приняв решение, я наконец смог уснуть.
На следующее утро я всего лишь переместился из постели в постель: по плану в этот день мне предстояло сниматься в весьма интимной сцене с молодой и прелестной английской актрисой. Можете думать что угодно, но изображать любовь в присутствии полусотни людей из съемочной группы не так уж и приятно. Это просто часть работы.
— Мотор!
Избавлю вас от диалога, который, как в таких случаях и бывает, оказался крайне незамысловат и даже на английском звучал плоско и убого.
— Стоп! Снято. Отлично. Джулиан, вы были неотразимы!
Иден Клайв, похоже, остался доволен. Ну да, конечно, когда ты известный актер, все всегда отлично и прекрасно. Играешь любовную сцену — ты неотразим. Играешь подонка, который отправляет на тот свет целую семью, — ты неотразим. Сводишь счеты с жизнью — ты неотразим. Прекрасная профессия…
— Неотразим, но со мной ты бывал и получше.
Я узнал этот голос, я не забыл его. Я медлил, не спеша обернуться. Хотел — и боялся ее увидеть.
Она стояла передо мной — великолепная и уверенная в себе. С годами она стала еще более женственной и привлекательной. Не успел я спросить, что она здесь делает, как Иден Клайв кинулся с ней обниматься:
— Софи, Софи, наконец-то! Спасибо, что пришла!
Ага, так они знакомы. Вот от кого она узнала, что я в Лондоне… (Позже выяснилось, что она-то и посоветовала Идену пригласить меня на эту роль.) За весь двухчасовой обеденный перерыв мы с ней не обменялись ни единым словом, разговаривали только наши глаза. По тому, как держался Клайв, я заключил, что отношения у них с Софи очень дружеские. Оказалось, они познакомились в самолете где-то между Лондоном и Мадридом: она была на работе, он летел на выбор натуры для своего нового полнометражного фильма.