– Это не моя заслуга, – отозвался Хьюго, – а одного черного мага, которому я имел неосторожность бросить вызов. Биться со мной в честном бою колдун не пожелал. А просто заточил меня, словно какую-то принцессу, в хрустальную глыбу, которую оставил покрываться пылью в дальнем углу подвала. Потом он умер, в башне остались хозяйничать сотворенные им твари, за которыми однажды и явился сэр Алан.
– И доктор Гвендолин Рид. Наш бессменный медик, алхимик, маг и просто украшение нашей команды. Она же – обещанный мной специалист по косметике.
– Я также рада, – певуче произнесла женщина, делая шаг мне навстречу, – что отныне у этой команды будут два украшения. По крайней мере, на какое-то время.
Я медленно скользнула по ней взглядом – начав от выглядывавших из-под черной юбки черных же шнурованных сапог на толстой подошве и закончив сколотым полудюжиной шпилек затейливым узлом огненно-рыжих волос на макушке. Потом вновь перевела взгляд на бледное личико, на котором болезненно-ярким пятном горели подведенные кармином губы и почувствовала, как по моей спине начинает маршировать рота мурашей. Меньше всего я была готова к тому, что в рядах команды ватиканских охотников может оказаться вампирша.
– Очень… приятно.
Рыжеволосая красавица сделала еще один шаг, оказавшись рядом со мной. Несколько томительных секунд мы молча смотрели друг на друга – глаза в глаза, и я с неудовольствием поймала себя на мысли, что жду момента, когда два зеленых озера напротив полыхнут, наливаясь адской краснотой.
– Я догадываюсь, – тихо произнесла доктор Гвен, – что вы сейчас думаете. Но, прошу вас, поверьте – вряд ли вы когда-нибудь будете ненавидеть кого-то с такой силой, как я ненавижу тех, кто превратил меня в свое подобие. Вам наверняка представится случай убедиться в этом, но пока… поверьте на слово.
– Верю, – так же тихо отозвалась я. – Вам – верю.
Мне уже доводилось однажды слышать слова, сказанные подобным тоном – в залитой кровью хижине тот единственный, кто успел дожить до нашего с Рамоном появления, просил… умолял… требовал, что мы вколотили ему кол меж ребер сейчас, не дожидаясь… того, что должно было с ним произойти.
– Что ж, – нарочито громко произнес Маккормик. – Полагаю, на этом церемонию взаимного представления можно счесть законченной. Перейдем к делу. Дэвид, карту!
Карта у них была отличная – военная французская, отпечатанная, надо полагать, для нужд армии Максимилиана. То есть для Экспедиционного корпуса его парижского родича. Правда, сгибаться над ней было неудобно, так что я, недолго думая, стянула плащ и, по-турецки поджав ноги, пристроилась к ней со стороны Мексиканского залива.
– Смотрите, мисс Карлсен, – сверкающая полоска стали с длинным золингеновским[15] клеймом уткнулась в красный кружочек с надписью «Мехико». – Сейчас мы здесь.
Тоже мне, откровение.
– Нам настоятельно необходимо, – нож медленно пополз вверх по карте, – через неделю оказаться вот тут. В месте под названием Нуво-Касес-Грандес.
– Это невозможно, – не раздумывая, выпалила я.
– Почему? – невозмутимо спросил Маккормик.
– Потому что это Мексика, а не Европа, синьор, – с плохо скрываемым злорадством сообщила я. – И с железными дорогами дело обстоит не так чтобы очень. А до нужного вам места добрая тысяча миль.
– Девятьсот тридцать шесть, – педантично уточнила Гвендолин. – По прямой.
– Вот-вот, – хмыкнула я. – Только в этой чертовой стране по прямой не летают даже птицы. Синьор Алан, если вы так спешите и вам нужно было на север, то какого орка вы вообще притащились в столицу? Из Монтеррея ваш путь был бы в два раза короче.
– Это несущественно, – холодно отозвался Старший. – Сейчас значение имеет только срок, за который мы сможем попасть в Нуво-Касес-Грандес.
– За неделю мы хорошо если доберемся до Чихуахуа, – твердо сказала я. – В северных провинциях сейчас опять неспокойно – применительно к нам это означает, что поезд будут пытаться остановить раза в четыре чаще обычного.
– Остановить? – недоуменно переспросил валлиец. – Кто?
– Повстанцы, – пояснила я. – Борцы за свободу. За свободу в их понимании – право ходить увешанным оружием, палить в кого вздумается, вкусно жрать и пить, сладко спать и при этом ни черта не работать. Или бывшие повстанцы или просто никогда не интересовавшиеся политикой бандиты. Конечно, на поезде наверняка будут солдаты, но бандиты, как правило, многочисленнее и, в отличие от правительственных войск, вооружены не музейным барахлом, а новенькими американскими винтовками.
15
Расположенный в долине реки Вуппер город Золинген является центром традиционного ножевого производства в Германии. Под «длинным» же клеймом Бренда, скорее всего, имеет в виду клеймо одной из находящихся в нем компаний – например, действующей с 1769 года Puma-Werk, Lauterjung und Sohn.